тут уже пошёл на поводу у предводителя, помогшего ему сдать вступительные экзамены.
Пятым членом команды был сентиментальный и молчаливый Петя Булкин, услышав имя и фамилию которого, все почему-то принимались хихикать, но он каждый раз устало заявлял, что фамилия у него самая что ни на есть настоящая и уходящая корнями в глубокую старину, однако кем были его предки, он в точности не ведал. Но корни – несомненно дворянские, о чём ему по великому секрету рассказала на смертном одре родная бабушка. В отличие от харизматичного Лобзика и хулиганистых Трихи и Анохи Петя был спокойным, задумчивым, и в какой-то степени даже стал мозговым центром компании. Хоть и был младше всех по возрасту.
Ну, и, конечно, шестым был сам Яшка. Неизвестно за что, но его в компании нежно любили и ценили, Лобзик чутко прислушивался к его словам, даже к самым пустяшным, Триха и Аноха оберегали от всех напастей и пару раз нещадно отлупили каких-то студентов из соседних групп, опрометчиво обозвавших его «жидом пархатым». Особенно старался Триха, награждая свою жертву довольно увесистыми плюхами и приговаривая почему-то при этом непонятную фразу «так вы, сволочи, скоро и до цыган доберётесь!».
11. «Кант бай ми ло…»
Эта разнокалиберная, но такая сплочённая компания сложилась ещё до поездки на картошку, практически сразу, едва будущие кандидаты на гордое звание инженера перезнакомились между собой на вступительных экзаменах в институт. Сие наверняка произошло не случайно, а по велению рока (или рок-н-ролла!), посему Лобзик сразу же предложил это увековечить, то есть сперва выпить за знакомство, а потом создать собственную рок-группу, тем более это было по нынешним временам модно и привлекало внимание окружающих. Стоять на сцене в лучах софитов, слышать восторженные вопли фанаток, уклоняться от букетов, со всех сторон летящих тебе в лицо, записывать пластинки в крутых лондонских студиях и гастролировать по городам и весям – всё это, оказывается, было его голубой мечтой, а вовсе не скромная инженерная должность в каком-нибудь бюро за кульманом. Раздавать автографы, коллекционировать поцелуи поклонниц, проводить мировые туры, сниматься в видеоклипах – что может быть лучше этого? Становиться же по окончании учёбы никому не известным инженером, вкалывающим весь световой день на заводе за гроши и погружающимся каждую осень в подобное колхозно-картофельное болото, Лобзику, ясное дело, хотелось куда меньше. А точнее, совсем не хотелось.
С чего начинать вожделенное восхождение на Олимп? Да хотя бы с того, что, не откладывая в долгий ящик, уже сейчас приступать к музицированию! Потому и была прихвачена с собой в колхоз старая, дышащая на ладан гитара, с помощью которой Лобзик намеревался сочинить и отрепетировать десяток песен, а уже дальше, по возвращению с сельхозработ, приступить к триумфальному восхождению поначалу на сцену институтского актового зала, а потом, пробиваясь всё выше и выше, недалеко и до Карнеги-холла с мировыми турами, автографами и букетами.
И