меня украли жизнь. И я знаю, каково это. Так что никому не пожелаю подобной несправедливости. Возможно, даже Колонистам.
Так что признание срывается с моих губ еще до того, как я успеваю остановить себя:
– Знаю, Анника хочет, чтобы я стала сражаться вместе с вами, но не уверена, что смогу это сделать. Я не хочу нести ответственность за то, что отняла чью-то жизнь. – Я делаю глубокий вдох, а затем едва слышно добавляю: – Даже если на это есть веские причины.
– Даже если считается, что Колонисты фактически неживые?
Я не отвожу взгляда:
– Технически и мы неживые. Так чем мы отличаемся от них?
На его лице застывает смесь удивления и обиды:
– Если ты считаешь, что тебе будет лучше по другую сторону баррикад, тебя никто не держит, – заявляет он, и в его голосе слышатся ледяные нотки.
Мое лицо вспыхивает. Я не просто переступила границы. Я перепрыгнула их.
– Прости. Я не хотела…
Я замолкаю, жалея, что не могу забрать свои слова обратно. Одно дело строить свои предположения о мире, о котором мне ничего неизвестно, а другое – высказывать их. Особенно единственному человеку в Поселении, которому удалось сбежать из герцогства Войны.
– Я устала. И не понимаю, что говорю, – продолжаю я, надеясь сгладить ситуацию.
Это не совсем правда, но и не ложь. Трудно сосредоточиться на чем-то, когда кажется, будто мозг разрывается на тысячи разных кусочков.
Гил шагает через комнату, радуясь предлогу уйти, но останавливается в дверях.
– Поспи, если тебе этого хочется. Анника просит тебя прийти завтра на арену. Она считает, что ты уже готова к испытанию.
– К чему? – с колотящимся сердцем переспрашиваю я.
– Если ты хочешь выжить в Бесконечности, тебе нужно научиться контролировать свой разум. И завтрашняя проверка поможет нам определиться, как лучше тренировать тебя, – объясняет он сквозь стиснутые зубы. – Пусть ты и не хочешь сражаться, но, возможно, сможешь быть нам полезна в чем-то другом.
Когда он уходит, я подхожу к книжной полке и отыскиваю книгу, которая его так заинтересовала. Это экземпляр «Графа Монте-Кристо». Интересно, Гил видит себя пленником, который сбежал из заточения, чтобы отомстить? Возможно, и мне следует примерить на себя эту роль. Но я не хочу.
Меня не волнует месть. Я просто хочу чувствовать себя в безопасности.
Я раскрываю книгу, ожидая увидеть текст, но, к моему удивлению, внутри пустые страницы. Словно эту книгу никогда не писали.
История, затерянная во времени. Затерянная в воспоминаниях.
Потому что прошлое когда-нибудь забудется. Будь то книги, картины или боль. Однажды я позабуду ту короткую жизнь, которую прожила. И, возможно, позабуду людей, которые были мне дороги.
Это должно меня напугать, но не пугает. Я не уверена, что хочу провести тысячу жизней, скучая по семье и понимая, что наша новая встреча будет означать, что с ними случилось что-то плохое.
Я не хочу, чтобы кто-то из моей семьи погиб. Не хочу,