ответила одна из попутчиц.
В шесть подкатил видавший виды автобус с надписью «Gute Reisen» (Хорошие путешествия), и продрогшие туристы забрались в салон, предъявив экскурсоводу свои путевки.
Автобус был практически полон. Несколько свободных мест было впереди, но новеньких на них не пустили, сказав, что эти места зарезервированы.
Усевшись, Фима тут же задремал, подобно большинству пассажиров.
Проснулся он ненадолго от шума в начале салона. Компания из четырех молодых людей, громко переговариваясь с водителем и экскурсоводом, садилась на передние места.
Какое-то время Фима с удовольствием разглядывал через окно сказочного вида домики в проезжаемых поселках, красивые горы и ущелья вокруг дороги, но, когда автобус выехал на автобан, снова уснул.
На часах было одиннадцать, когда Фима проснулся окончательно. Автобус стоял на какой-то невзрачной площади возле скучного серого здания. Пассажиры выгружались из салона и тут же, направляемые экскурсоводом, заходили в пыльный подъезд. Вместе со всеми, с заходом в туалет, Фима прошел в большой зал, заставленный пустыми деревянными столами и придвинутыми к ним стульями. Напротив входа возвышалась небольшая эстрада, завешенная красивым бордовым занавесом.
Маленькая юркая официантка рассадила прибывших за столы. Фима сел вместе со знакомыми женщинами.
– Möchten Sie essen? Tee, Kaffee? / Хотите есть? Чай, кофе? – спрашивала каждого официантка.
– Чай, – попросил Фима.
– Vier Euro, jetzt / Четыре евро, сейчас, – тут же потребовала официантка.
Фима растерялся от такой неожиданной дороговизны, посмотрел растерянно на соседок, но постеснялся отказываться и полез в кошелек.
– Meine Damen und Herren! / Майнэ дамэн унд херрэн, – раздался голос с эстрады. / Дамы и господа! – с удовлетворением понял Фима, хотя это классическое немецкое обращение и встречал до сих пор только в учебнике.
Дальше было хуже. Голос немецкого оратора, крепкого, зычного мужчины звучал с каким-то шипящим, может быть, местным акцентом. Фима, конечно, рассчитывал на помощь соседок с переводом, но речь с эстрады трещала так непрерывно, что отвлекать их он не решался. Тем более, что происходящее действо каким-то образом худо-бедно понимал.
Сначала оратор достал из кармана две блестящие столовые ложки.
– Они покрыты замечательным двенадцатикаратным золотом, – объявил он. И зачем-то сильно стукнул одну ложку о другую. – Видите, – покрутил он ложки в руках, – золото на месте, нигде не облупилось.
Еще немного похвалив чудесные ложки, оратор выхватил из-за кулис небольшую открытую коробку, воткнул в нее ложки и показал залу, что в ней лежит полный набор столовых приборов на шесть персон.
– И этот замечательный набор вы можете купить только здесь и только сейчас всего за пятьдесят евро!
Широким жестом оратор сдвинул занавес в сторону. За ним открылась уступчатая конструкция шириной метра полтора – два, с четырьмя ступенями,