за стеллажами, возле бутыли из-под серной кислоты, в которой дображивалась вишневая наливка, – я научился переламывать, используя ножку шкафа. За неимением мягких свинцовых пулек пользовался шариковыми стержнями, которые отлично втыкались в дверь – не хуже арбалетных стрел.
Никогда не стремился верховодить, не был суетливым, но вес имел немалый. Ибо круг моих научных интересов распространялся на специфические области. Я цитировал наизусть «Календарь гимназиста за 1913 год», найденный при сборе макулатуры. От текстов исходила завораживающая, просто потусторонняя энергия. Дружки внимали: «Способ приготовления бертолетовой соли. Берешь…» (тут я уймусь, и пусть читатель домыслит, а Роскомнадзор не заподозрит). Однажды я добавил к составу сахар и закрыл уши ладонями. Позже свидетели этого ужаса признавались: им показалось – городок сравняло с землей.
Мои приятели научились быстро пригибаться, а некоторые даже окапываться. Навык развился очень быстро, никто от меня серьезно не пострадал.
Со временем они даже научились извлекать из меня практическую пользу.
Что вы, например, знаете про правильное использование фотографических фиксажей, выделяющих сероводород? Или про соединение гидроперита (имелся у каждой блондинки) и простой таблетки анальгина?
Великая советская литература, сведенная из ее социалистического разнообразия к полезному минимуму, во мне нашла своего долгожданного истового почитателя (соболевский «Соловей» из книги «Севастопольские рассказы»).
Срывались не только контрольные. Очередь в кино на «Фантомаса», завершавшаяся на улице в квартале от кассы, сдувало разом, едва в кустах при определенных условиях правильно соединить все элементы «бинарного» заряда.
Если вы экспериментатор, вроде меня, то в эпоху развитого социализма вам должно было жить трудно. Мне нужно было срочно на тренировку. А тут после уроков запланированный сбор металлолома. Портфели запирали в кабинете.
Собрал банду, предложил быстро и радикально решить вопрос. Я днями присмотрел здоровенный стабилизатор на самолетном кладбище возле старого аэродромного поля военного авиационного училища. По тому полю бегал почти каждое утро, было время рассмотреть. Обычно там народные умельцы рылись, самолеты раскурочивали до конца, поживиться было чем. Из дюрали клепали даже небольшие лодки. Ценное – например, самолетные часы-хронограф АЧС-1В. Их вытаскивали техники, встраивали в кусок оргстекла, декорированный под природный хрусталь, возвышающийся на хромированных полозьях. И недешево продавали.
До самолетного кладбища мы дошли быстро. Пыхтели, ругались, пока тащили стабилизатор до железной дороги. При помощи двух обрывков пожарного шланга и трех веревок, прихваченных с собой, захомутали его. Получилась волокуша. Загрузили на рельсы. А дальше просто погнали, как конка – бегом потащили. Самолетная дюраль отлично скользила по рельсам.
Выскочив на асфальт,