и будущим.
Девушка остановилась и раскинула руки, уперев ладони в стены тоннеля из щупалец. Идти дальше мешала пуповина, жгут черного тумана, пиявкой присосавшийся к затылку. Безвольное лицо, опущенные подрагивающие веки.
В голове Нэя бешено гудела кровь. Прилив-отлив. За спиной Литы, в утробе мертвого кракена, густел смертоносный мрак.
– Ты меня слышишь? – громко сказал Нэй, стоящий на краю площадки. – Учитель?
По бледному, покрытому слизью лицу прошла судорога. Медленно поднялись веки – так поднимаются ворота с ржавым механизмом.
Нэй ждал.
Девушка поднесла руки к лицу. Покрутила ладонями, опустила. Черные глаза остановились на Нэе.
– Ты, верно, шутишь, Георг, – сказал Уильям Близнец. – Что это… почему здесь кто-то еще?.. – Тонкое личико исказила гримаса злобы. – Почему она здесь, Георг?!
Учитель снова поднял руки и ощупал пуповину, привязавшую его к смердящей туше, к бездне в ее чреве.
– Отпусти меня! – взревел Близнец. – Закончи ритуал!
– Сначала кое-что придется закончить тебе, – сказал Нэй. В его памяти возник мимолетный образ: девушка с голубыми глазами, девушка, идущая по пляжу босиком. Ангел, павший жертвой Близнеца.
– Произнеси последнее заклинание! Георг!
Нэй не знал, как долго сможет держать взгляд учителя – хотелось расцарапать собственное онемевшее лицо, выковырять из-под кожи червей и личинок.
– Тот остров, – хладнокровно сказал он, – который ты нашел за год до своей смерти. Мне нужна карта.
– О чем ты говоришь?!
Близнец резко дернул головой – и бессильно зарычал.
– Ты знаешь о чем. Остров, на котором ты видел железные повозки, работающие от прирученных молний.
– Выпусти меня!
– Покажи мне карту. Или я прочитаю ее в твоей мертвой голове.
– Тогда она умрет! Я слышу, как она кричит! Как проклинает тебя!
– Плевать, – соврал Нэй, направляя пистолет в перекошенное лицо. – Времени почти не осталось.
В распахнутый клюв просунулись огромные жвалы, слепленные из смолянистого мрака. Они хищно раздвинулись, и желеобразная плоть в уголках клюва лопнула, расползаясь.
Близнец закричал:
– Хорошо! Смотри!
«Дни моей жизни закончены, – сказал учитель пять лет назад, перед тем как броситься с рифа. – Я завершу свой труд в другом мире, плывя вверх по течению». Смерть, видимо, изменила его намерения.
Нэй скопировал карту и произнес последнее заклинание.
– Не-ет! – заверещал Близнец, но голос тут же оборвался.
На красных страницах была вилка из двух последних заклятий. Завершения и…
Нэй оборвал ритуал, перевел пистолет на зеркальный валун и дважды нажал на спуск.
Не стоит полагаться на одну лишь магию, даже на столь древнюю, черную, как земля под пустыми могилами первых богов…
Пули срикошетили от камня – и глаза моллюска лопнули, будто огромные гнойники.
Неведомая