заявлениями бросаться, однако…
– Она у вас новая.
Да, выдержка мне машет ручкой…
А вместе с этим распахивает дверь кабинета, где нас ждет возрастной доктор в здоровенных окулярах.
– Добрый вечер, Игнат Алексеевич, – расплывается в приступе дружелюбия он. – Таисия Олеговна, – кивает и той, что останавливается рядом. – Максим, – не забывает и о главном событии этого вечера.
– Здравствуйте, – тихонько здоровается мальчишка в ответ, крепче прижимаясь к своей матери, которая так и не спускает его со своих рук.
На столе, перед врачом – конверт. Его он мне и придвигает ближе, жестом предлагая устроиться в одном из кресел для посетителей на такой случай. Посидеть я и у себя в кабинете или в машине могу, так что просто беру конверт, распечатывая тот. Не вижу смысла растягивать.
В медицинских заморочках я не силен, но общий смысл вполне понятный. Результат… Тот, в котором я уже фактически не сомневался, когда завел речь о прописке.
Почему?
Ее я ведь так и не вспомнил. Зато вспомнил другое. После вчерашнего разговора с ней у машины. Тогда Тая упомянула о номере телефона. Дальше мне оставалось только посчитать и прикинуть по событиям своей жизни.
И все в итоге сходится…
– Центральная, сорок два, – озвучиваю уже вслух.
Вряд ли врач понимает, о чем я.
– Если нужны дополнительные пояснения, или консультация по результатам, я готов ответить на любой ваш вопрос, – заверяет он охотливо.
Да, он действительно не врубается. Но не Тая. Едва я разворачиваюсь, чтобы взглянуть на нее… та фактически вжимается в дверь спиной. При этом на ее губах расплывается горькая усмешка. Прикрывает глаза на мгновение, прежде чем снова посмотреть на меня. Но уже иначе. Без тени страха и с уверенностью.
– Буду иметь в виду, Игнат Алексеевич, если вдруг понадобится прийти к вам в гости.
В голосе слышится тот же горький яд, что огнем горит в ее глазах. С учетом, что и внутри самого пылает ничуть не тише, то даже своеобразный отклик во мне находит.
– Ты, кажется, меня не услышала. Или опять плохо усвоила, – шагаю ей навстречу. – Ты переезжаешь. Вместе с сыном. Сейчас, – оказываюсь совсем близко, почти вплотную.
Нет, не трогаю ее. Открываю дверь.
– Ну что вы, как я могла вас и не услышать? – деланно удивляется. – В отличие от вас, у меня прекрасный слух, – отворачивается и с гордо поднятой головой идет к выходу.
Ни на секунду не верю ее капитуляции. Даже после того, как на находящуюся в холле охрану она никак не реагирует, с безразличным видом проходит мимо. Собственно, потому ребята там и стоят. Потому что не верю. Ни ей. Ни кому-либо еще. А на улице охраны еще больше, остальные тоже подтянулись.
– Сейчас мы поедем к вам домой. Ты соберешь вещи. Пса тоже можете с собой прихватить, – сообщаю, когда мы возвращаемся к машине.
Бл*дь, вот не собирался доводить до такого представления. Чем больше людей присутствует, тем быстрее распространяется новость, всем рты все равно не заткнешь. Но что уж