вчера, что-то кричало внутри, что не надо садиться в машину к незнакомым людям, а она села и что из этого вышло? Так и сейчас кричит, что не надо идти с незнакомкой неизвестно куда, но Лида не слушала внутренний голос и шла. Неожиданно Зара обернулась и, улыбаясь, заверила:
– Не бойся. Идти осталось совсем чуть-чуть, скоро придем, уже совсем рядом. – Внимательно взглянув на Лиду, поинтересовалась: – Ты здесь как очутилась? Подруга-то где?
Лида понимала, что не стоит откровенничать и рассказывать о себе, но язык, не спрашиваясь, говорил и говорил, выдавая всю интересующую женщину информацию.
Запыленные фонари, повешенные на приличном расстоянии друг от друга, плохо освещали частный сектор жилых домов, ни в одном из которых не было света. Лида не заметила, когда свернули в какой-то совсем темный проулок. Зара постучала в черное окно, за которым тут же вспыхнул свет. Из дома кто-то вышел, а, что происходило дальше, Лида уже не видела, и не слышала, что говорила Зара. Оглушенная чем-то тяжелым, она лежала на земле.
– Ты что, Гиви, с ума сошел? А если убил? – Зара наклонилась над лежащей женщиной, ища на запястье пульс. – По-другому нельзя было?
– Как по-другому? Она что добровольно полезет в яму? – Высокий, очень смуглый кавказец хрипло засмеялся и, осветив фонариком лежащую женщину, поцокал языком. – Красивая стерва.
– Даже не думай. – Зара подошла к кавказцу вплотную и, уткнув ему в грудь указательный палец, прошипела: – Если хоть волос упадет с ее головы, то ты меня знаешь.
Гиви, тряхнув давно не стрижеными черными волосами, возмущенно зашептал:
– Что с ней сделается? Не убудет.
– Я сказала. Ты не понял? И хватит дискуссий, кладите ее в машину и везите, пока не очухалась. Где Самвел?
– Я здесь.
Высокий худощавый паренек лет семнадцати вышел из салона автобуса и, подойдя к Заре, поклонился.
– Ты отвечаешь за женщину головой. У меня на нее есть планы, поэтому береги ее. Матрас постели.
– Всё готово ещё с прошлого раза.
– Тогда в путь и смотрите, женщину не трогать.
Гиви сплюнул и сел за руль, а Самвел расположился в салоне рядом с лежащей на матраце Лидой.
Ехали, молча, до тех пор, пока пленница не стала приходить в сознание. Повернув голову, она застонала от резкой боли в шее.
– Очухалась, вот и хорошо, – обрадовался Самвел. – Скоро приедем.
– Что со мной? Где я? – прошептала Лида, и хотела было подняться, но тут же, опять опустилась на вонявший затхлостью матрац. – Болит шея и голова, – пожаловалась она и потерла больное место.
– Заживет, – успокоил Самвел. – Скоро приедем, и станет лучше.
– Ты прямо, как мамка, – осклабился Гиви. – Я вот сейчас ее полечу, и все сразу заживет. У меня знаешь, какой лекарь хороший. Всем помогает…
Он заглушил мотор и, несмотря на большой рост, махом очутился в салоне автобуса.
– Ты бы вышел пока, – обратился он к Самвелу, – а я мадам полечу.
– Гиви,