и глубиной около трех метров. Все дно устлано соломой. Одна из глиняных стен была не только сырая, а, можно сказать, мокрая и узники избегали прижиматься к ней, съёжившись, сидели у стены напротив. Потолок был заложен досками, на которые сверху накидана солома и только широкий лаз соединял сидельцев с внешним миром.
Молчание неожиданно нарушил Лидин сосед.
– Может, расскажешь, как тебя угораздило…? По пьянке что ли?
– Сама не знаю как, но только не по пьянке…, – всхлипнула Лида.
– Без памяти, что ли была? – не отставал мужик.
– Не без памяти, а сама пришла…
Сказав это, Лида ужаснулась. Действительно, ведь, пришла сама, добровольно, по собственной глупости. Что теперь будет? Какая ее ожидает участь. Она повернулась к спрашивающему. Тот, прислонившись к стене, задумчиво смотрел вверх, где начинался новый день, для кого-то, возможно, очень счастливый. Она дотронулась до его руки и прошептала:
– А что теперь с нами будет?
Сосед неожиданно улыбнулся то ли своим мыслям, то ли наивному вопросу.
– Не знаю, но наверняка, ничего хорошего.
– Зачем мы им нужны? – еще сильнее заволновалась Лида.
Мужик вздохнул, и вяло проговорил:
– Меня сюда приволокли в драбадан пьяным, Леха попал тоже по пьянке, а вон тех двух красавиц пригласили ублажить кого-то, они жрицы любви, а ту воркующую парочку в дальнем углу взяли под наркотическим опьянением, а как попала ты, нам не рассказываешь? Может, тебя посадили с какой-нибудь коварной целью?
– Ну, что вы, – возмутилась Лида. – Какая цель? Я ночью заблудилась и случайно встретила женщину, которая меня пригласила в дом, где можно переждать до утра.
Мужчина снова глубоко вздохнул.
– Да уж, что тут скажешь! Разве только то, что ты, оказалась еще большей дурой, чем мы. – Мужчина судорожно вздохнул, как будто ему не хватало воздуха, и добавил, – раз сама пришла, так вот и сиди тут, в дерьме, ожидай своей участи.
Наверху раздались голоса. К лазу подошел Михась и спустил на веревке алюминиевую трехлитровую банку с водой.
– Пейте, кто хочет, еда будет опосля.
– Я в туалет хочу, – выкрикнула одна из жриц.
– И я тоже, – присоединилась к ее голосу наркоманка.
– Щас, ведро спущу, и валите в него, а выпускать не велено.
Около отверстия появился еще один человек.
– Это Гиви, – в ужасе прошептала Лида и уткнула лицо в ладони.
– Ну и напугал же он тебя, если в каждом мужике тебе этот грузин мерещится, – посочувствовал сосед и, взяв спущенную банку в руки, стал с жадностью пить.
Лида облегченно вздохнула, поняв, что обозналась. Пить она не хотела. Она вообще ничего не хотела, кроме того, чтобы все это было сном. В яме запахло человеческими испражнениями, видимо жрица любви, и наркоманка действительно сильно захотели в туалет. Лида зажала нос пальцами и уткнулась себе в колени, боясь, что ее начнет рвать.
– Ничего, ничего, привыкнешь, – успокоил сосед. – Вот посидишь