по спине лапкой, наблюдал как друг пытается отдышаться.
– Так клёво – подпрыгнул и выпучил глаза! Разве можно пропустить такое зрелище?
– М-жжж-но… – кое-как выдохнул геккон.
– Погодь, не бурчи, ща подействует, – со знанием дела шептал Керри, – Убойная вещь получилась.
– Точч-но, – мир начал преображаться, но обожжённое нутро мешало говорить, – слу-ша-й… да-ва-й… на-по-им… Ко-ко-и-по-бре-ем?
Все тягости показались нелепыми на полу рядом с Джимом. Хохот и яркие фантазии мешали успокоиться.
– Ты ссегодня болтлифф, – жмурилась Каа, – и коф-фарен.
– Побрить! Прикинь, даже я до такого не додумался, – весельчак поражался злодейству.
– Откуда столько агрессии, дорогой друг, – черепах в халате учёного подполз поближе.
– Всё из-за Мэрилин, – влез Керри, – эта дурочка вконец замучила Тэ.
– Што ше она ссделала? – гадюка передвигалась по странной траектории, – Ффидела её рассстроенной ссегодня.
– Уш-ла от-ме-ня.
Закусывая пищевым брикетом, Тэ любовался родными лицами, такими замечательными, и не понимал, как раньше мог думать о проблемах.
В ответ на эти слова Модест Петрович проникновенно запел, болтаясь вверх ногами, следуя обезьяньей природе.
– О нет, молю, не уходи-и-и…8
– Подробностей. Жду подробностей, – Менделеев пытался понять, в чём суета.
– Ничего нового. Коко выпендрилась – туфли обула. Рассказал, как это глупо, и что Мэрилин на неё смотрит. Ноги разъехались, – Джим не мог без демонстрации, – идиотка обиделась, а Мэрилин обвинила в случившемся несчастного Тэ. Бросила, короче. Давай выпьем.
Шимпанзе с задором поддержал мыша, подливая ещё и ещё. Любимая песня в дуэте с гадюкой, кошмарно шепелявившей от выпитого, звучала комично. Мыш подпрыгивал и постукивал по камню в такт завываньям. Тэ засмотрелся: бусы Каа казались знакомыми.
«Мэрилин вернулась. Поёт красиво. Простила, как хорошо. Безумно люблю её».
Медленно приближаясь к гадюке, ритуально покачивал хвостом. Ухаживал, но немного промахнулся. Прикусил палку.
«Какая сегодня неуловимая». Тэ решил пренебречь привычными действиями и приступил сразу к процессу спаривания.
– Што ты делаеш-шь? – вскрикнула Каа.
– Мэр, до-ро-га-я, – смотрел на гадюку Тэ, плохо понимая, что у избранницы с голосом.
– Ха-ха, это же не Мэрилин, – притормозил Модест геккона. – Присмотрись, друг мой, – Менделеев показал на живот гадюки, – у этой дамы нет лап, она другого вида. Понимаешь?
– Не останавливай, – кричал Джим, – прикольно, какие дети будут. Просто загляденье!
«Всё эти бусы. Я же говорил, одежда и бусы – зло. Ещё и напиток – убойная вещь. Надо остановиться, а то дальше продолжу выступление», – в голове ящер рассуждал логично.
Пьяная компания задорно отплясывала под песни Модеста, придуманные на ходу. Тэ присоединился к остальным, забывая здравую мысль.
– Здо-ро-во, на-ли-вай.
От зажигательных