становится другой. Боюсь потерять себя, стать серьёзным букой, – момент откровенности растаял, словно мираж.
– Такой весь горемычный, буду прятаться под лопухами, – выглядывал из-за камня с наигранностью. – Ой, не трогайте меня, самобичеванием занимаюсь. Я такой, и вот такой, ещё и такой… Уйду в отшельники, буду скрываться от всех. Вы меня не найдете никогда!
– По-ня-л, не-пра-в-бы-л.
Ящер всегда удивлялся способности Джима вывернуть реальность наизнанку, показать дыры и прорехи в мыслях. Заставить смеяться над всем, что до этого тревожило. «Уверен, что никогда не научусь такой непринуждённости».
– Эй, опять начинаешь грузиться. А ну бегом к Меду. Лечиться!
Глава 5. Первый побег
6 месяцев полёта
После памятной вечеринки Тэ перестал употреблять дурманящие вещества. Боялся повторения. Хотя Джим несколько раз подсовывал жидкости и порошочки.
Каа пропала – геккон думал, из-за него. Собрав всё мужество в кулак, решился на разговор.
– Змея сложнее всех перенесла похмелье, – сообщил Менделеев, – даже ходила в медицинский бокс. Держится в отдалении, восстанавливается.
Засаду организовал возле пищевого терминала. Пришлось выжидать два дня, прячась от случайных взглядов в листве ближайшего дерева.
– Нам-на-до-по-го-во-рить, – топал за удаляющейся гадюкой.
– Не думаю, – спешила скрыться Каа.
– О-бя-за-тель-но-на-до.
– Не здесь.
Они добрались до логова в виде качественной имитации пня. С моховыми коврами, диванами и подушками. С потолка свисали гирлянды лиан разных оттенков коричневого в перемешку с лилиями. Полумрак и прохлада окутывали вошедших.
– Сразу говорю: ничего не помню, – прикрыла глаза, словно мучила мигрень. – Мыш что-то там рассказывал, но уже неважно, – лёжа на диване, гадюка размахивала хвостом в такт словам.
– Из-ви-ни.
– Извиняю, – затянувшуюся паузу Каа прервала так же лаконично.
Тэ пытался найти ещё какие-нибудь оправдания, уже был и не рад общению. Надеялся деликатно уйти, но вдруг узкие полоски зрачков пресекли попытку скрыться.
– Почему игнорируешь общество?
– Не-по-нял? – соврал, пятясь к выходу.
– Ссстоять! – прикрикнула Каа. – Ложись здесь, – указала на нечто квадратное и мшистое, – Не ври мне, и себе заодно.
– Не-бу-ду о-де-вать-ся, – напрягся каждой мышцей бунтовщик.
– Всё вокруг изменилось, – её неподвижность и убаюкивающий голос завораживали, – чтобы продолжить наслаждаться жизнью, надо измениться самому. Малость.
– Это-не-ма-лость, – Тэ принялся ходить по комнате, только так мог избавиться от воздействия гипнотического эффекта.
– Поверь, это ничтожная плата. За возможность общаться с друзьями и с Мэрилин, – опять уставилась на собеседника, – все видят, ты к ней неравнодушен. Любовь, – плотоядная ухмылка перебила омут взгляда.
– Гек-ко-ны