прерий, хорошего оперения никогда не получится. Пёрышко нужно выдернуть из живой птицы, лучше из уснувшего орла. Только тогда стрела может улететь так высоко, что даже в бинокль не разглядишь. Орлов в Свиридовске, к несчастью, не водилось, но куры всегда вертелись под ногами. А поймать эту глупую птицу проще простого: немного пшена, пустой ящик, тонкая верёвочка и палка, длиной в полметра – вот и всё, что нужно.
Высыпаешь пшено на землю, над ним устанавливаешь под наклоном ящик, который не падает только потому, что упирается в палку-насторожку. К нижнему концу этой палки привязана тонкая и длинная бечёвка. Остается ждать, когда голод жертвы победит её страх, и она окажется под ящиком. Дёрнул за верёвочку и птица, с запасом необходимых перьев, оказывается в западне.
Не стоит ловить куриц из засады обычной удочкой с рыболовным крючком и червяком. Во-первых, несчастная птица бьётся и кричит так, что обязательно чья-нибудь мамаша начнёт орать из окна и запомнит фамилии охотников. А во-вторых, опытные пацаны говорили, что курица-несушка после поимки на удочку вообще перестаёт нести яйца и годится только в суп.
Перед тем, как приделывать к стреле готовый наконечник, нужно её оперить. Именно в момент прилаживания пера, есть шанс непоправимо испортить тщательно отшлифованную стёклышком палочку-заготовку.
Не всякому пацану-индейцу эта работа удавалась. Тонким лезвием нужно чуть расщепить конец стрелы, вставить кусочек пера, крепко сжать расщепленные концы и замотать ниткой с клеем. По цвету нитки легко определить хозяина стрелы. И тут уж никаких споров. А с наконечником проще: маленький «кулёчек» из жести надевается куда положено, а дальше в ход идёт молоток – и наконечник уже никогда не снимешь, его можно только отломить.
Если появились луки со стрелами, то самодельные арбалеты ещё можно использовать, а вот рогатки, стреляющие мелкой галькой – ни в коем случае. Для рогаток разных калибров и систем, для «пулечных» ружей, метко бьющих загнутыми кусочками алюминиевой проволоки – свой сезон.
Так мы и жили: если все играют в «муху» или «чижика», то ни один дурак не затеет игру в «чику» и в «ножички». Или, уж совсем смешно, в «штандер» или «вышибалы». Все пацаны точно знали, что пришло время играть в лапту, в прятки или в «двенадцать палочек». Или пора рыть землянки, или строить настоящий штаб, который противные девчонки-подлизы незаметно превращали в «домик» с занавесками из старого тюля, столом со скатертью и посудой, половиками и прочей дребеденью. И не успеешь моргнуть глазом, как в военном штабе вместо изучения стратегических планов и совершенно секретных карт, девчонки и пацаны-бабники уже вовсю играют в какие-то «дочки-матери». И туда, оказывается, уже нельзя войти, не постучав и не разувшись. И нужно строить новый штаб в каком-то другом тайном месте, чтобы «они не узнали». А как это место скрыть, если в наших рядах есть заведомые предатели и плаксы –