на крыше и смотрели на караваны неведомых птиц, летевших на огромной высоте. Но их гортанные крики почему-то было слышно и здесь, на земле. Они тревожили душу. И хотелось точно так же закричать и подняться в серое небо, и улететь в дальние южные страны, где никогда не бывает такой долгой зимы….
Равнодушные к крестьянскому хозяйству родители, иногда с ужасом вспоминали свой двухдневный опыт содержания поросёнка в шифоньере, в городской квартире, на третьем этаже. Они не понимали, что делать с пустующим сараем, но по примеру соседей завели кур, для которых отец соорудил специальный выгул с высоченной изгородью из тонких жердей. Куры попались какой-то специальной, не яйценоской и не мясной, а летучей породы. Они выросли из обыкновенных цыплят, но стали настоящими свободными птицами, легко взмывали на самый верх изгороди, окидывали окрестности орлиным взглядом, и планировали прямо на огородные грядки с чахлой растительностью. Наверное, их не очень сытно кормили, и они просто боролись за жизнь. Директор станции Петров убедил отца, что это особые куры, и ближайшей осенью они могут запросто улететь в южные страны. Но отец успел перебить летучих кур задолго до предполагаемого перелёта.
Отец смертельно боялся серых амбарных крыс и домашних мышей. Правда, на дух не выносил и ручных грызунов-альбиносов с красными глазами, которые продавались в зоомагазинах. А началось с того, что однажды, ещё до моего рождения, он поймал в доме огромную серую крысу и не знал, что с ней делать. Ведь её нельзя оставлять живой. Отец попробовал применить электротехнические знания на практике: убить крысу током. Но не выдержали предохранительные пробки, и злобная зверюга, величиной почти с кошку, осталась невредимой. Попытка утопить крысу в бочке с позеленевшей водой привела к ужасным последствиям: противная мокрая тварь как-то вывернулась и, клацая острыми зубами, бросилась прямо на отца. Он бежал от неё по всему посёлку, да так быстро, что вся злоба у крысы прошла и, по словам отца, она оставила преследование всего через три или четыре километра. Но он всё бежал и бежал, и не мог остановиться. А потом с большой опаской возвращался домой уже по другой дороге, чтобы не попасть в крысиную засаду.
Но почему-то отец ещё больше боялся мышей. Раз в два года мы с ним рыли большую яму и «хоронили» содержимое наполнившейся помойки. И вот среди мусора я нашёл мышиное гнездо со слепыми голыми мышатами. Положив в стеклянную банку весь выводок этих розовых и беспомощных тварюшек, я решил показать «богатство» задумавшемуся о чем-то отцу. Я только протянул ему эту банку…. Он дико закричал и отпрыгнул метров на пять, никак не меньше, и уже замахнулся лопатой, не помня себя…. Я понял, что дело нешуточное и выкинул злосчастных мышат в яму, на верную погибель. Как-то даже не договариваясь, мы об этом случае никому не рассказывали.
Отец никогда меня не бил. За всю жизнь ударил только один раз, но очень