просит разрешения совершить в воскресенье верховую прогулку перед церковной службой. Я не против, а берейтор Шефер считает, что дополнительные занятия помогут Николаю Александровичу улучшить технику верховой езды.
– Что вдруг, Ники же никогда не любил лошадей?
– Не могу знать, Ваше Императорское Величество.
– Хорошо, только выделите его высочеству охрану на время прогулки. И запретите покидать пределы парка. Можете идти.
Глава 10
С утра пятницы 11 го сентября шел дождь. Двуликий гатчинский дворец прятался за его пеленой. Первый лик, это его огромный плац, который казался выпуклым из-за скрывающих невысокие корпуса полос дождя. Здесь будто было видно, что земля на самом деле круглая и площадь снижается к краям из-за ее формы. Почему-то плац с фасадом навевали мысль о фантасмагорической казарме огромной погибшей и проигравшей войну армии. Мрачное впечатление только усиливалось одиноким Павлом и серо стальным цветом неба и дворца. Второй лик со стороны парка оставлял совсем другое впечатление и дарил надежду. Это был романтический средневековый замок. Деревья, колеблясь на ветру переходили своими волнами в здания. Строгие линии голландских садов у стен замка казались огородом домика великана. А в каждой из двух башен наверняка сидела у окна смотрящая в парк принцесса. Дальше от замка парк становился лесом с разбросанными в нем озерами. По поверхности, которых влажными занавесями пробегали шквалы дождя.
Вставать в такую погоду не хотелось жутко. Но надо, да и кровать жестковатая для комфортного утреннего валяния в ней. Умывание и обмывание холодной водой, мне во всяком случае, не доставляли ни удовольствия, ни радости. Может Ники и обязан этим водным процедурам своему отменному здоровью, но я хочу комфорта. Если уж быть принцем, даже во сне, надо получать от этого максимум.
– Николай Александрович распорядитесь пожалуйста, чтобы, начиная с завтрашнего дня у нас каждое утро была горячая вода для душа. Да, и в будние дни горячая вода должна быть также к часу дня, чтобы можно было принять душ после верховой езды, гимнастики или военной подготовки.
Вообще, надоело, не хочу больше подлаживать свою речь под никин образец, во всяком случае в разговоре с камердинером Радцигом. Тяжело мне Андрею Трифонову, тем более в этом подростковом теле не называть сорокалетнего мужчину на вы и по имени отчеству.
– Да, и еще Николай Александрович, насколько я помню у меня только два преображенских мундира?
– Так точно, но есть еще два семеновских, два гусарских и четыре морских костюма.
– Нет я бы хотел сделать именно преображенский своей основной каждодневной одеждой. Сколько надо еще таких мундиров для этого? А на воскресную службу я буду одевать парадный преображенский.
– Тогда Ваше Высочество надо еще два или три повседневных мундира и запасной парадный.
– Хорошо, распорядитесь,