Я тебе не раб. Ирина Ваганова

к слову, были одеты вполне по-человечески и больше походили на рыцарей в походных доспехах, чем на римских легионеров. Быть может, Мариийн успела ввести новую форму?

      Воин, что проехал меня, обернулся к товарищу с озадаченным видом. Второй всадник добыл из-за пазухи лист бумаги, развернул и, внимательно разглядывая меня, сравнивал с изображением.

      – Он, кажись!

      Первый молча спрыгнул с лошади, подошёл ближе и уставился прямо мне в лицо. Будто я картина в музее. Хотелось щёлкнуть его по носу, чтобы отлетел шагов на десять. Сдержался, улыбнулся только:

      – Ищите кого, дяденьки?

      – Да не, не он! – уверенно заявил рассматривавший меня мужик. – Одет по-крестьянски.

      Товарищ его тоже спешился и, потрясая «фотороботом», заспорил:

      – Долго ли переодеться? Убил, может, кого и забрал одёжу.

      Неприятно чувствовать себя картиной в музее. Обсуждают прямо как бездушный предмет. Я покосился на карандашный рисунок и счёл возможным признаться:

      – Я это, не сомневайтесь. Никого не убивал, наряд мне добрые люди подарили, чтобы от местных не отличался.

      – Иномирянин?! – хором крикнули поисковики.

      Я кивнул. Они засуетились. Один открывал карету, второй тащил меня к ней, жёстко придерживая за плечи. Сопротивляться не стал – я ведь и собирался во дворец. Оказавшись внутри тюремной перевозки, пожалел об этом – идти было куда приятней. Твёрдая отполированная задами преступников лавка не располагала к приятному путешествию. Хорошо хоть не трясло и не громыхало. Двигался экипаж с помощью зачарованных камней, как и всё чудесное в этом мире. Достаточно было постучать по кузову и шепнуть кодовое слово. Правда, управлять им изнутри не получилось бы. Перевозка послушно – как цыплёнок за наседкой – следовала за отдавшим ей команду всадником.