и сил. Она была точно деревце, требующее щедрого полива.
– Спасибо, – открыто и легко сказала Оливия.
На её щеке вновь обозначилась ямочка.
Пролом во времени и пространстве. История пятая
Далеко-далеко раскинулось море трав.
За единый лишь год увядание их и расцвет.
И степные пожары их не могут спалить до конца,
С дуновением весны вся трава оживает опять.
Ароматный дурман вновь повеял на древнем пути.
Зелено-зелено вкруг развалин и старых стен.
Снова ушедшего друга проводил я в далекий путь,
С этим чувством разлуки средь густой весенней травы.
«Песнь о расставании в древней степи среди трав»
Бо-Цзюй-и
Девушка с рассыпанными по спине черными волосами сидела у вытоптанной дорожки к вековому дубу. Темные узловатые ветви вздымались к небесам, крона постепенно начинала лысеть, теряя красно-бурые и бронзовые листья, устилая ими жирную почву. Ствол был широким, крепким, некоторые из корней обнажены, и даже высокой колосящейся траве не под силу было скрыть их уродство. Дуб-гигант являлся одним из центральных порталов во времени и пространстве. Именно через его пролом Рому удалось попасть на Древесные Улицы. Его энергетические токи поражали своей мощью и веками служили путешественникам в преодолении границ между мирами.
Крона затрепетала на холодном ветру, сбросив к корням несколько бронзовых сухих, как пергамент, листьев. Девушку-брюнетку звали Ракель, и она заметно волновалась, постукивая ногтем большого пальца по зубам и поглядывая на часики-кулон, что висели у неё на шее змеящейся цепочкой. Ветер продолжил резвиться в красно-бурой кроне, взъерошивая усыхающие листья, играясь в безумной пляске с палыми в оттенке бронзы. Небо подернулось тучами, проступившими синяками. Травы зашелестели в такт листьям от вторжения. Кто-то приближался. Ракель дернула головой, не желая встречаться взглядом с подошедшим запыхавшимся парнем. Его обычно пугающая бледность исчезла за бордовым полыхнувшим румянцем, соболиные брови сошлись на переносице, темно-карие, почти черные глаза лихорадочно блестели.
Парень был худ, одного с нею роста и типажа, отчего их часто принимали за близнецов. Короткие темные волосы прилипли от пота у висков. Он раздраженно смахнул крупную каплю со скулы. Однажды он попытался отрастить волосы до плеч, в подражание их общему другу Рому, но она ехидно его раскритиковала. Больше он не старался кого-либо копировать, отыскав свой чопорный, высокомерный, несколько аристократичный стиль. Он прошел процесс самоидентификации через боль и насмешки от той, которую страстно любил.
– Вик, – холодно произнесла Ракель его имя и нахмурилась, все-таки взглянув не совсем на него, а чуть в сторону.
Парень встал в тени, надеясь перевести дух и стремясь к прохладе. Именно это её и раздражало в нем – тени, прохлада, немногословность, высокомерие, тонкая хитрая улыбка и особенно то, как менялось его красивое точеное лицо, когда он начинал злиться…
– Я