благодарен, постараюсь работать как можно лучше.
– Это вам же пойдет на пользу. – Дон Марио де ла Вега улыбнулся – Итак, по рукам. А теперь, чтобы начало было добрым, приглашаю вас поужинать.
Глаза бакалавра затуманились.
– Ах, что вы…
Издатель предупредительно заметил:
– Ну, разумеется, если вы не заняты. Я вовсе не желаю быть назойливым.
– О нет, нет, не тревожьтесь, при чем тут назойливость, совсем напротив. Я сегодня свободен.
Набравшись смелости, бакалавр добавил:
– Сегодня вечером я совершенно свободен, я в вашем полном распоряжении.
В таверне дон Марио принялся нудно объяснять, что он, мол, со своими подчиненными всегда обращается хорошо, что ему приятно, когда его подчиненные довольны, когда его подчиненные преуспевают, когда его подчиненные смотрят на него как на отца и когда его подчиненные с любовью относятся к делам типографии.
– Если между директором и подчиненными нет сотрудничества, предприятие не может преуспевать. А когда предприятие преуспевает, это выгодно для всех: для хозяина и для подчиненных. Подождите минуточку, я должен позвонить, передать одно распоряжение.
Бакалавр, выслушав разглагольствования своего нового патрона, накрепко усвоил, что ему отведена роль подчиненного. Но на тот случай, если он вдруг ничего не понял, дон Марио во время ужина уточнил:
– Вначале будете получать шестнадцать песет, но о трудовом договоре чтоб и не заикаться. Понятно?
– Да, сеньор, понятно.
Сеньор Суарес вышел из такси напротив конгресса и направился по улице Прадо в кафе, где его ждали. Чтобы унять нетерпеливое волнение, от которого у него поджилки тряслись, сеньор Суарес предпочел остановить такси, не доезжая кафе.
– Ах, милый! Я прямо сам не свой. У меня дома, наверно, случилось что-то ужасное, мамуля не откликается.
Когда сеньор Суарес вошел в кафе, в его голосе появились еще более легкомысленные нотки, чем обычно, – ну точно голос потаскушки из дешевого бара.
– А, брось, не беспокойся! Наверно, она уснула.
– Да? Ты так думаешь?
Друг сеньора Суареса – щеголеватый бородач, на нем зеленый галстук, ярко-красные туфли и полосатые брюки. Зовут его Хосе Хименес Фигерас, и, хотя внешность у него прямо-таки потрясающая – только взглянуть на эту густую бороду и свирепый взгляд! – он известен под прозвищем Пепито Сучок.
Сеньор Суарес, ухмыляясь и краснея, говорит:
– Какой ты красавчик, Пепе!
– Молчи, скотина, еще услышат!
– Скотина! Нечего сказать, очень ты нежен!
Сеньор Суарес корчит капризную гримасу. Потом задумывается.
– Что могло случиться с мамулей?
– Да замолчишь ты наконец?!
И сеньор Хименес Фигерас, он же Сучок, корчит ответную гримасу сеньору Суаресу, он же Заднюшка.
– Слушай, золотце, мы сюда пришли для того, чтобы повеселиться или чтобы ты мне пел вечную свою песенку о дорогой твоей