за то, что тот «многие годы являлся мне отличным помощником по части оборудования и производства литейного завода и механической колесной фабрики им основанной». Вскоре выяснилось, что жест этот оказался куда менее щедрым, чем можно было подумать, поскольку русский компаньон продолжал брать кредиты для оплаты личных долгов, закладывая завод. Со временем это создаст немалые проблемы, поскольку по условиям Нобель нес равную с Огаревым ответственность по уплате долгов36. Но пока семья Нобель могла об этом не думать.
Иммануил Нобель оказался нужным человеком в нужном месте в необычайно динамичную эпоху. Индустриальная революция, распространившаяся из Англии на Западную Европу, теперь, в середине XIX века, докатилась и до России Николая I. Ритм жизни ускорялся, расстояния сокращались. Большинство стран, за исключением Швеции, уже ввели в строй несколько железнодорожных веток. В России вскоре должно было открыться железнодорожное сообщение между Санкт-Петербургом и Москвой37.
Способ коммуникации изменился и благодаря другим открытиям. Несколькими годами ранее в США Сэмюэл Морзе установил связь между Вашингтоном и Балтимором по новому электрическому телеграфу. Хотя поначалу это больше воспринималось как диковинка, революция в обмене информацией уже была не за горами. Однако голландец Пауль Рейтер, создавая в 1850 году свое новостное бюро для передачи курсов акций на бирже, по-прежнему использовал целую армаду почтовых голубей38.
Паровых машин становилось все больше, они совершенствовались. По другую сторону Атлантики шведский эмигрант инженер Джон (Юхан) Эрикссон достиг некоторых успехов в создании новой конструкции, идущей на смену паровому двигателю, так называемой тепловой машины. Публичное признание пришло к Эрикссону за несколько лет до того, когда его фрегат с гребным винтом обогнал в гонке самый быстрый в стране колесный пароход.
Джона Эрикссона Иммануил Нобель знал лично. Они были почти ровесниками, и до своего отъезда из Швеции в конце 1820-х годов Эрикссон проходил лечение у отца Иммануила. Со временем Иммануил будет вырезать и собирать газетные заметки об успешном шведе, который пятнадцатью годами позже во время Гражданской войны станет национальным героем Америки39.
Иммануилу Нобелю скоро должно было исполниться 50. С шапкой седых волос на голове он чувствовал себя «замшелым». Конечно, он мог сообщать родственникам в Швеции о своих успехах, например, о том, что получил в Санкт-Петербурге звание купца первой гильдии. Конечно же дела фирмы шли хорошо, и к тому же он мог радоваться тому, что в семье осенью 1849 года родилась долгожданная дочь, Бетти Каролина Шарлотта. Однако его не покидали мысли о Джоне Эрикссоне и его новом тепловом двигателе. «Похоже, любимая идея Иммануила Нобеля в то время состояла в том, что пар скоро будет вытеснен нагретым воздухом», – писал в своей статье много лет спустя близкий друг и коллега Альфреда Нобеля40.
В один прекрасный день отец шестерых детей принял решение, вероятно, подстегнутое