повелитель, смотрела на луну и видела в ней ваше лицо… – вдруг выдала Калияни, чем весьма поразила обоих.
Падишах повернулся, брови его удивленно подскочили. Слова понравились.
– Созерцала, а потом вдруг уснула и ощутила холод на полу… оттого и пришлось залезть под покрывало… – вроде как поясняла девушка и при этом кидала лестности.
Падишах поверил и попался. Выражение его лица стало мягче, как и настрой.
– Теперь ты больше не замерзнешь, я здесь… – ответил он с вожделенной улыбкой и сбросил верхнюю накидку.
Сурайе он махнул уходить, та вышла и закрыла двери. Калияни проводила ее круглыми глазами, без поддержки ей становилось страшно. Падишах подозвал жену и сказал ей снять с него верхнюю одежду. Девушка подошла и, опустив глаза, начала расстегивать пуговицы кафтана. От пожилого пахло сандаловым маслом, аромат которого перебивался неприятным запахом изо рта, а пальцы его были жирные от мяса. Ладонь его легла на волосы Калияни и заводила по голове. Ей крайне трудно давалось держаться и всё это терпеть. Пришлось отвлекаться и думать о семье, которую скоро увидит. В мысли пришли слоны и маленький слоненок, с кем играла юная. От воспоминаний на лице даже замелькала улыбка. Падишах, естественно, полагал, что она радуется его присутствию… Пожилой никак не мог поверить и принять то, что юная девушка не может его любить, как женщина любит мужчину… Кафтан был снят, падишах остался в нижней длинной тунике и штанах, сквозь тонкую материю выпирали его знатный живот и отвисшая грудь. Он показал Калияни лечь, она подчинилась и желала закрыть глаза, дабы хотя бы не видеть этого всего… Девушка немного отвела голову и смотрела в сторону окна, где стоит Ганеша. Джахан неуклюжа полез на постель, хрипя при дыхании от лишнего веса. Рука его легла на бедро жены и стала перебирать ткань, поднимая юбку выше.
– Приласкай своего мужа, – сказал ей падишах.
Калияни, скрепя сердцем и ломая себя, приложила ладонь на его руку, что лежала на бедре, и поглаживала. Затем ее потрясывающая ладонь направилась на его бедро и выше к животу. Ощутив касания на животе, падишах заохал. Он заметил сильное волнение и скованность юной и произнес:
– Я понимаю, что ты не умеешь обслуживать мужчину, тебя некому было научить… Я велю наложнице с тобой поделиться…
Калияни вспомнила Радху и ее уроки обольщения… Но когда нет желания и, более того, присутствует отвращение, то никакие уроки не помогут. Падишах повернул ее лицо к себе и стал грубо трогать большой ладонью, сминая ее мягкие губки и щеки. Девушка опустила взор и настроилась покориться судьбе. Платье ее было поднято выше бедер, Джахан полез между ее ног и торопился снять штаны. Благо тунику он решил оставить, дабы прикрыть «красоту» своего несвежего тела. Он что-то замедлился, затушевался и будто бы никак не мог развязать завязки на поясе. Калияни терпеливо ждала с закрытыми глазами, но вскоре приоткрыла и на свою беду узрела мерзкую картину… Мужчина никак не мог «разбудить» свое сморщенное достоинство, которое в его возрасте уже хотело уйти на покой.