ты чувствовал, когда обрек себя на нахождение здесь, даже на три года? Это всё же большой срок.
– Разочарование… досада из-за недопонимания. – подставив кулак к носу, вдумчиво ответил Вячеслав Владимирович, хотя многие посчитали бы этот вопрос ироничным издевательством.
– Хотел бы ты, чтобы человек, который тебя не понял, испытал то же, что придётся пережить тебе?
– Скорее ни она не поняла меня, а я был непонятным. И это, – Вячеслав Владимирович, поворачивая головой, через рассмотрение столовой, показал, что говорит о госпитале, – следствие моей опрометчивости.
– Если что-то происходит, то с участием не только одного человека. И искать виновного только в одном неразумно, если бы обе стороны смогли найти компромисс, последствия были бы выгодны всем.
– Но иногда одна из сторон не знает контекста событий и делает ложные выводы.
– Как жаль, что умы небездарных людей стараются подравнять в подобных местах.
– И много подобных примеров ты знаешь? – Вячеслав Владимирович придвинулся к интерну.
– Много. Но услышанное тобой предназначалось для моего внутреннего рассуждения, так что постарайся забыть это на ближайшие три года.
– За всю жизнь умственной работы, мой мозг торжествует от такого долгого расслабления. Не беспокойся, твои слова ушли в небытие, как… время, остававшееся до обеда. – посмотрев на часы, завершил сравнение Вячеслав Владимирович.
– У вас продолжается отдых, а сейчас и одна из самых приятных его частей, а мне пара начать работу. – опёршись на две руки, поставленные локтями вверх на стол, сказал интерн.
Оба встали и направились к пункту выдачи. На взятом у окна подносе интерн смог разместить шесть тарелок горячего, когда неопытный Вячеслав Владимирович взгромоздил на свой первое, второе, если считать без аперитива, начиная с супа, и хлеб с чаем. Одновременно закончив сервировку подноса, оба отошли от окошка. Выждав подходящее время, чтобы успеть к тому моменту, как мужчина начнёт заворачивать к столу, интерн попрощался:
– Не забудь, у тебя ещё одна процедура.
И, обогнав Вячеслава Владимировича, вышел из столовой, а учёный, остановившись у горизонтальной поверхности, выложил тарелки с подноса, после чего сел. За время употребления первого блюда, в столовую прибыло в несколько раз человек больше, чем к завтраку, среди которых физик рассмотрел несколько одногруппников. Первым из соседей по «Небуйной», к огорчению Вячеслава Владимировича, вернулся Коля.
– Фу, опять бергамот. Который месяц им травлюсь. – расположившись напротив сокомнатника, брезгливо заявил мужчина и тут же, набросился на еду, не ответив на приветствие Вячеслава Владимировича.
А к середине второго блюда физика «небуйная» сидела в полном составе. Рассказами о первых занятиях, по приказу Клавдия, доев, Вячеслав Владимирович начал развлекать обедающих. Эмоции соседей абсолютно не отличались от тех, которые они высказали во время рассказа о прошлом мужчины. И не изменённым утренним составом вернулись в комнату, когда (с 14 до 16) часы отводились