державы островной
Артефакты
Меж трёх морей возвысившийся остров,
ты чем привлёк меня издалека?
Не тем же, что пополнил свору монстров
гибридом человека и быка.
Не пляжами, где даже и без кремов
сентябрьский ветер обгореть не даст.
Не тем, что чтил тебя Иван Ефремов,
любимый в пору юности фантаст.
Но тем, что люди, вечно занятые,
взрастили здесь плоды (им нет числа),
которые Эллада – Византии,
а та уже – Руси передала.
Но, через третьи руки принимая
наследие державы островной,
я чувствую, что есть и связь прямая
меж древностью чужою и родной.
Сличите артефакты на досуге:
от Кносса[2] до Тобольского кремля
одно лицо – богиня-Мать на Юге
и северная Мать Сыра Земля.
Секрет
Тысяча снимков из краткой поездки.
Лишь на одном – драгоценный кулон.
Вынесло золото древней подвески
то, что не выдержал камень колонн…
Мастер из Малии[3] сканью и зернью
выложил пчёл над цветком луговым,
чтобы гордилась пред знатью и чернью
царская дочь амулетом своим.
Символ слиянья природного дара
с бережным знанием тайн ремесла:
пчёлке-приёмщице каплю нектара
передаёт полевая пчела…
Боги явили последнюю милость:
память о царстве Минойском жива.
Сто пятьдесят поколений сменилось,
лишь неизменна цена мастерства.
Вижу в музее земли закордонной,
залы которого редко пусты:
мастер из Малии ждёт за колонной.
– Брат, передай мне секрет красоты!
Зоркость
Развалины древней постройки
вросли в островной краснозём…
Лишь оттиски времени стойки
на камне, на глине, на всём.
Руины у кромки лощины
сливаются с рыхлой скалой.
Скалу испещрили морщины,
как патина красочный слой.
А сверху на что же похожи
долины, предгорья, хребты?
На складки стареющей кожи
походят они с высоты.
Но, с юности помня о чуде
и в небо взлетая за ним,
любуются зоркие люди
морщинистым ликом земным.
К пещере Зевса
Замощённая камнем просека.
Крут подъём и не скоро кончится.
Кто ослаб, нанимает ослика:
стар ишак, но юна погонщица.
Только способ не слишком благостный:
на осляти – в капище Диево[4].
Да и путь не такой уж тягостный,
чтоб проехать, а не пройти его.
Ну а что касается ослика,
в сувенирной лавчонке – эврика! —
я купил себе малорослика
за четыре наличных еврика.
И дорога под ноги стелется,
будто