это не значит… Какие вы, мужики, одномерные! Всё головой хотите охватить, словами сказать, а тут никаких слов не хватит.
– Попробуй, ты же умница.
– Тогда представь, что ты женщина, и родила от насильника ребёнка…
– Не могу представить.
– Ты даже представить не можешь… А вариантов всего два: или убить его вместе с собой, если ты сильная женщина, или, во всех остальных случаях, любить его. Не будешь ты разве его любить? Или не будешь страдать, когда другой насильник будет над ним издеваться?
– Уф-ф! Одни насильники.
– Такая у женщины… у родины нашей судьба. А вы самогонку трескаете.
– Но в каком-то смысле мы тоже эта… женщина!
– Ну-ну-ну… меняем тему, а то в глупость скатимся. А с поэтом своим ты встреться, сбудешься. Я тебя таким видела.
– Тогда уж!..
– Ничего не тогда уж, само собой это не случится, это – преодоление, мужское. Не сумеешь – останутся только пьяные сопли, как у всех этих серебряно-золотых, и хныканье, чтоб тебя за это ещё и жалели, а в это время чёрными белилами…
– Всё-всё, сама сказала – меняем тему.
«А ведь ей просто обидно за «Орла», – с удовлетворением подумал Семён, но, даже не пошутив над чёрными белилами, тему решил сменить, немного ревновал, что все его мысли она опять выскажет первая, но при этом не упустил и подсластить самолюбие сельской патриотки:
– Расскажи мне лучше эту сказку про возвращающегося «Орла».
– Расскажу… только это не сказка.
– Ну – легенда.
– И не легенда, – только и сказала Катенька и теперь даже как будто обиделась.
– Откуда же, девочка, тогда ты это знаешь?
– Живу я здесь, мальчик.
И, как будто обменявшись паролями, примирительно засмеялись.
Поэмка
Стихотворение и то, что его вызвало – какие несоизмеримые величины!
М. Цветаева
Семён, когда только начинал её слушать, самые первые минутки, удивлялся, насколько она не как все дединовские, да и вообще современные девушки, которым бы покурить, немного выпить, пофлиртовать-нарядиться… но куда Волга впадает – не знают. Как-то пафосно звучала эта водно-историческая энциклопедистика. Словом – не как все. А в конце, через какие-нибудь четверть часа, думал наоборот: это все не как она, ибо так естественно знать о большой родине простые вещи, особенно если они так связаны с историей родины малой, с твоими же предками… дико – не знать, не интересоваться. Когда пытался представить её женой – не своей, хоть чьей-то – не получалось, опять казалось, что она будто и сделана не из женского материала, но потом опять вдруг открывалось, что он, да и все его друзья, знать ничего не знают о настоящем женском материале и до сих пор имели дело с чем-то суррогатным, специально размягчено-увлажнённым, раскрашенным и пахнущим парфюмерным магазином – специально, чтобы скрыть отсутствие настоящего женского запаха – запаха ветра по волне и травам, ливня в лесу,