каким Яковом? – Семён демонстративно оглядел поляну, мол, где этот Яков?
– Звездоночным… ну, Заведеевым. Вон, Аркадий ещё сеть с ним хотел ставить, тоже рыбак оказался.
– Поставили? – обратился уже к Аркадию
– Не… он же человеков собрался ловить, ячея, поди, полметра… так, выпили и всё.
– Поди…– передразнил Семён. – И всё?
– Ну, как… с рыбалкой всё, а на благословение Годунова он остался, пить-то мастак.
– На чьё благословление? – Семён в изумлении опустился на камень.
Теперь все посмотрели на Капитана.
– Да, благословляли Годунова на великое государство Московское, – совершенно трезвым голосом доложил Капитан – было ведь, чего теперь сюсюкать, – что бы там не говорили царь был правильный, невезучий только. Хорошо выпили за Бориса Фёдоровича.
– А за твоего Мандельштама не стали! – как будто наябедничал Семёну Аркадий.
– Его тоже на царство? – осторожно спросил Семён, больше, чем потёмкинскому письму и Годунову, удивляясь Аркадию – адвокатом к Мандельштаму?
– Нет, его арестовали сегодня…
– Вот тоже событие – арестовали… – передразнил Аркадия Африка. – Не убили же!
– А что ж за Фадеева не стали? Фадеева-то как раз сегодня и убили!
«Ого!»
– Сам застрелился, – опять парировал Африка, – не по-божески.
– То есть если убьют – это по-божески?
– И это не по-божески.
– Запутался ты со своим богом. По-честности надо, никогда не запутаешься. Я за Фадеева выпил, помянул. И Савву помянул он тоже сегодня застрелился… или застрелили – не разглядел.
– Тьфу, дурак… поминать надо на третий день, то есть послезавтра.
– А у меня и послезавтра сегодня было.
– Вроде добрый ты парень, что ж тебе всё самоубийцы снятся?
– Не только самоубийцы, и убийцы – Али Агджу слышал? Тоже ведь сегодня отличился. Но не попал. Чего это ты морщишься, ты ведь тоже там околачивался.
– Я в Фатиме в это время был.
– Подслушивал или подглядывал? Богоматери там восемнадцать уже было?
– Дурак ты дурак.
– Ладно вам… Потом?
– Потом пожар тушили, – вставил своё Николаич, – по соточке для храбрости – и в огонь!
– Вижу, – перевёл взгляд Семён на залитый ухой костёр, – воды, конечно, взять было негде. Пирогами и блинами… А кто горел-то? Опять Аввакум?
– Зачем Аввакум? Аввакум на триста лет раньше. Лаборатория горела. Полвека человеческого прогресса сожгли: волновой радиопередатчик, все исследования по излучению…
– Автомобили без движков! – Поручик потирал обгоревший левый ус.
– Да – самодвижущиеся экипажи, беспроводная энергетика… да всего не перечтёшь.
– Не спасли?
– Нет, – вздохнул Поручик и хитро улыбнулся, – кое-что, конечно, по экипажам я выхватил.
– А потом уж отмечали день рождения.
– Чёй? – спросил Семён