и легко, легко и счастливо от скорого свидания с рекой. Если предлагали, он выпивал и второй стакан, и третий – тогда ручей начинал петлять, прятаться в травах, блуждать по болотцам, но бега своего не останавливал ни на минуту. Сейчас до третьего не дошло – уж очень нетерпелив был городской рыбачок до возможного улов.
– Поплыли, поплыли… – торопил Аркадий, не столько не терпелось к рыбе, сколько сообщить о чуде.
Он уже столкнул чёлн с песка и, сидя верхом на корме, с почтительным уничижением звал казавшегося ему сейчас речным богом Лёху – так в детстве они упрашивали богоподобного же соседа, шофера грузовика, прокатить до перекрёстка… Речной бог пересадил Аркадия на нос, развернул чёлн, и за несколько гребков разогнал его до невероятной для гребного плавсредства скорости. Который раз Аркадий убеждался, что с веслом в руках – это совсем другой человек, или даже не человек: движения рук при неподвижном торсе были не настоящими, от таких полушевелений чёлн не должен был и с места тронутся, а он летел, и ещё это спокойно-счастливое выражение небритого лица, словно у них не проверка сетей, а миротворческая миссия на другую планету.
– А знаешь, что у нас вчера случилось? – заговорщицки спросил Аркадий, когда отплыли уже изрядно, с берега не услышать. – Орликов, ну, этот лохматый, что у костра, вчера-то умер!
– Бывает, – спокойно отозвался Лёха.
– Так сегодня – видел? – воскрес, ожил! – по-детски, взволнованным шепотом, выдавил из себя Аркадий, ожидая, что Лёха от его сообщения выронит весло.
– Бывает.
«Наверное, не понял, о чём я», – подумал Аркадий.
Когда Лёха не только грёб, но при этом вёл беседу, то есть был не с челном лишь, а и с пассажиром, скорость была быстрой, но объяснимой, а вот когда он устремлял взгляд поверх сидящего на носу Аркадия, неслышно включался какой-то форсаж, казалось, само пространство раздвигалось перед чёрной дубовой колодой, чёлн словно на воздушных крыльях приподнимался над поверхностью воды и … как будто вправду летел!
– Как это у тебя получается? Есть же законы…
– Какие ещё?
– Ну, сохранения энергии… ты её как будто тыришь где-то.
Не ответил, и – ни всплеска, словно и не вода была под ними.
«Не понял, или…»
– Лёха, а ты можешь мысленно загнать рыбу в свои сети? – не унимался заинтригованный Аркадий.
– Как это?
– Тебе лучше знать! Ведь можешь?
– Какие вы в своих институтах… прямоголовые. Никого никуда загнать нельзя, всё это не так.
– А как, как? Или ты просто видишь, когда она уже попалась…
– Да как её увидишь?
– Не знаю, ты же видишь, не я…
– Тебе кто мешает? Видь себе на здоровье.
– Вот почему мы плывём к этой сетке, а не поплыли к той, за травкой?
– Потому что та пока пустая.
– Значит, ты знаешь, что она пустая?
– Что же тут знать, если она – пустая?
– Фу, ты!