мутные тени. Автомобиль тронулся и поплелся по взъерошенным ветром улицам.
– На этот раз я тебя все-таки провожу, – я коснулся руки Нинель.
В самом деле, не оставлять же девушку одну в машине со здоровенным мужиком. Да я бы перестал себя уважать, если бы трусливо сбежал!
– Как пожелаешь, – ответила журналистка.
– Вот только я кататься туда-сюда не буду, – не отрываясь от дороги, отрезал Перси. – Добирайся назад сам.
– Не растаю, не мармелад.
Нинель жила возле конечной остановки трамвая. Маленький одноэтажный коттедж с палисадом когда-то был выкрашен в синий цвет, но теперь краска облупилась, и дом казался заброшенным. В занавешенных окнах горел свет – значит, внутри есть кто-то еще.
– Не пригласишь на стакан кофе? – обнаглел я.
Увы, жалкая попытка навязаться провалилась.
– Боюсь, мой отец будет против. Он человек старой школы, разборчивый в людях. Ты хороший человек, Питер. Может, когда-нибудь он тебя примет…
Мимо пронесся грузовик. Нас окатило холодным душем из-под колес. Нинель получила поток воды прямо в лицо и теперь глупо моргала, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь залитые стекла очков. Макияж расплылся коричневыми полосами. Моя напарница сняла очки, и выражение лица ее стало беспомощным, как у маленького ребенка. Вернее, как у самой обычной девочки на все времена. У меня захватило дух. Мне захотелось обнять подругу и от чего-то, неважно от чего, ее защитить.
Нинель достала носовой платок, протерла очки, надела их и вновь спряталась от всего мира за «триплексами». Ладонью она стерла остатки косметики. Губы у нее оказались бледными, чуть посиневшими от холода.
– Поделом мне, – вздохнула журналистка и послала мне воздушный поцелуй. – На улице неуютно. Ну, пока что ли, напарник!
Она скрылась за калиткой. Я немного постоял и побрел к трамвайной остановке. Наверное, ужин миссис Хантингтон уже остыл…
Вечером, ворочаясь в постели, я подумал, что за последние два дня судьба отмерила мне слишком много приключений. «Хватит, довольно, мне нужна передышка!» – взмолился я неизвестно кому. Но никто мне не ответил.
Глава 11. Первое серьезное дело
Впрочем, меня услышали. Неприятности прекратились, по крайней мере, на какое-то время. Я с головой ушел в рабочую рутину – проявлял пленку, иногда снимал что-то малозначимое. Одним словом, был на подхвате. Нинель печатала свои бесконечные вирши. Но между нами пробежала… конечно, не искра, но слабенький разряд электрофорной машины. В перерыв мы сидели в кафе друг напротив друга, и ничто вокруг для нас не существовало. Иногда я ловил завистливые взгляды официанток, впрочем, они глазели на нас совершенно зря. Мы с Нинель оставались только друзьями.
Так продолжалось до начала зимы. Все больше становилось пасмурных дней, с неба все чаще сыпал мокрый снег, который тут же таял под колесами автомобилей. Когда стало холодать, я купил себе теплую одежду – куртку на синтепоне, брюки с флисовой подкладкой,