она вспомнила, что подвиг, о котором она читала, имел место более двадцати лет тому назад.
Один из преемников Струда
Но хотя Габриэля Струда и не было в поезде, с ними ехал в Шамони один из его преемников, после четырехлетнего отсутствия. Из этих четырех лет капитан Чейн провел последние два года в Адене, среди угольных складов, каждый день мечтая об этом утре. Он вышел из поезда в Аннемасе и, пройдя в буфет, сел за стол рядом со столиком миссис Тезигер и ее дочери.
Он поглядел на них, определил их категорию и отвернулся, нисколько не заинтересованный ими. Они принадлежали к той породе континентальных путешественниц, которые переезжают из отеля в отель, собирают вокруг себя во время сезона знающих пожилых людей и непосвященных юношей, причем изредка в их компанию попадает какая-нибудь дама, привлеченная элегантностью их нарядов. Матери он дал скорее сорок, чем тридцать лет; лица дочери он не видел, так как та была углублена в книжку, но она ему показалась большой куклой из игрушечной лавки. Эти платьице с кружевами и ленточками подходило к мосткам в Трувилле, здесь, в Аннемасе, оно обличало ее.
Чейн не стал бы о ней больше думать, если бы, выходя из буфета, не заметил, какой книжкой она увлечена. На раскрытой странице он увидел знакомый ему чертеж. Она читала старый том «Альпийского журнала». Чейн был удивлен. Между ее внешностью и ее увлечением похождениями в Альпах было явное противоречие.
Он остановился у двери и оглянулся. Сильвия Тезигер подняла голову и смотрела на него. Глаза их встретились.
Чейн был поражен той нежностью и немного грустной красотой лица, которое он увидел. Он ожидал, в лучшем случае, более свежего издания томной миловидности ее матери. Он увидел нечто совсем другое. Ему казалось, что в ее темных, спокойных глазах настоящая симпатия и приветливость, как будто она инстинктивно понимала, с каким увлечением он отправляется в свой поход. Сильвия действительно была склонна обоготворять героев, и Чейн принадлежал к их типу. Высокий, с ясными глазами и отчетливыми чертами, широкоплечий, с легкой походкой, он привлек ее внимание с того мгновения, как вошел в буфет. Она тайно наблюдала за ним и сочувствовала той радости, которая выражалась на его загорелом лице. Когда их взгляды встретились, на губах ее начала слагаться улыбка, но потом она вспомнила свою внешность, вспомнила, что они в буфете вокзала и что она не знает этого человека. Она покраснела и опустила глаза над своей книгой.
Чейн, однако, скоро забыл Сильвию Тезигер. Он погрузился в мысли о предстоящих восхождениях, о своем друге Джоне Латтери и о проводнике, Мишеле Ревалью, которые должны его ждать на платформе в Шамони. Показались снежные цепи и вершины. Ледник Боссон протянул почти до железной дороги свой язык голубого льда, и через несколько минут поезд остановился на платформе Шамони.
Чейн