из окна, старый филин чутко ощущал это, ведь уже тринадцать минут, как он пропускает кормёжку.
Внутри кабинета Советника изменилось несильно: лишь стали острее тени да отодвинутый тюль колыхался рядом живее. Он понял это, развернув голову на сто восемьдесят градусов. Время здесь словно остановилось: Астра Инса так и сидела с закатанными глазами в кожаном кресле Господина, а солдат, напротив неё, обвисал на стуле в той же безжизненной позе, с открытым ртом. Толстый бумажный свёрток с красной печатью «Сокрыть» лежал на столе между ними, на том же месте. Ни намёка, что бы указывал на скорое окончание встречи, отчего напряжение плеча, на котором сидел филин, стало передаваться и ему понемногу.
Мах Авест повернул голову на Советника. Уго Бланка всё ещё стоял у окна со скрещенными руками и ногами, прислонившись к подоконнику. Глаза Господина по-прежнему были закрыты, а бледные губы – сжаты. Одна прядь серых длинных волос, – схваченных в хвост всегда аккуратно, – сейчас выбивалась за левым ухом – он точно о чём-то думал эти полтора часа. Однако белая дымка ауры, защищавшая ткань дорогого костюма и тело под ним от острых хищных когтей, сохраняла первосортную энергетическую плотность – Господин не терял концентрации и точно знал – на него смотрят.
Крики коршунов за окном и бесшумное тиканье брендовых наручных часов «Тикирон», – что чуткий слух улавливал превосходно, – только и нарушали статичную тишину. Мах Авест повернул голову и взглянул на стол. Стакан с недопитой водой, который солдат отставил, когда в кабинет ворвалась Виолетта, привлёк внимание филина.
Вариант, где он, перелетая на свою присаду, возле рабочего места Господина, невольно касается стакана маховым пером – показался неплохим способом напомнить Советнику о себе. Однако идея неожиданно упёрлась в солдата. Его грязная форма и обветренное, изнурённое лицо говорили о длинном, полуголодном пути, а пересохший рот, открытый уже полтора часа, – о явном желании пить. Лишить беднягу этих несчастных глотков – будет не иначе как подлость.
Мах Авест взглянул на жетон, свисающий на цепочке с шеи солдата. Прочитал номер. Повернул голову, и под монотонное тиканье даже решил вздремнуть, когда хрип и кашель вдруг вырвали кабинет из временно́го застоя.
Советник открыл бледно-серые глаза и синхронно с филином посмотрел на оживших: Секретарь, откинувшись в кресло, потирала виски, а солдат уже жадно глотал свою воду.
– Можно воды? воды… – обратился он к Виолетте, но та пропустила это мимо ушей.
Мах Авест взлетел, стоило Уго отслониться от подоконника. Филин сделал круг под потолком и спланировал на присаду. Ещё в полёте он заметил, как Господин взял графин с полки буфета, рядом с окном, и зашагал к столу. Острые глаза не могли поверить в уведенное: Советник отдал солдату графин и ничего не сказал, когда тот стал хлебать из горла. Очнувшись от своих дум, очевидно, Бланка отнюдь не расслабился. Пытливый взгляд