замечала. Часть, которая пугала маленькую Кади больше всего, касалась старого вилсонвильского кладбища. Прежде чем его затопить, останки выкопали и перезахоронили на возвышенности, однако их оказалось гораздо больше, чем ожидалось, и многие принадлежали детям. Легенда гласила, что, если проплыть над могилами, призраки ухватят за ноги и утянут на дно. Хорошая страшилка, ведь никто не знал, где это кладбище, оно могло быть везде и всюду, а в озере вечно что-то да коснется ступни. Чаще всего это Эрик пытался ее напугать. Всегда срабатывало.
Семья собралась у ближнего края причала, единственного достаточно широкого места на нем. Кади держалась позади, ежась от прохладного ветерка.
Первой заговорила тетушка Лора:
– Итак. – Она глубоко вздохнула. – Эндрю и Карен попросили меня провести церемонию этим печальным-печальным днем. Мы втроем долго обсуждали его цель и надеемся, что он позволит всем нам проститься и, как хотелось бы, поможет отчасти примириться с трагедией. Мы будем прощаться по очереди. Здесь нет верного или неверного способа. Если захочется что-то сказать или поделиться воспоминанием, то, разумеется, мы только рады. Но если нужна минутка тишины наедине с Эриком, своими мыслями, молитвами, пожалуйста, не стесняйтесь и просто… разожмите руку. Нет правильного или неправильного способа попрощаться. Просто дайте волю сердцу. Кто хочет начать?
– Я начну, – отозвался, к удивлению Кади, ее отец; он забрал из рук жены урну и опустил взгляд, раздувая ноздри, словно бык. – Этого не должно было случиться. Не уверен, что когда-либо пойму, как так вышло. Я знаю, мы души в нем не чаяли, и мы бы поддержали его в чем угодно. Знаю, что мы помогли бы ему справиться, будь у нас больше времени. Он должен быть тут.
Отец потер глаза, а когда снова их открыл, они были полны слез, искренних и беззащитных, злость, которая помогала ему держаться, рассеялась. Когда отец продолжил, его голос надломился, надламывая вместе с собой и сердце Кади:
– Однако он был болен. И эта болезнь – не мой сын. Я запомню его потрясающим мальчиком, любившим чтение, природу, это озеро и холмы, радовавшим свою семью, моим другом. И всегда буду скорбеть о блестящем будущем, которое он и мы вместе с ним утратили навсегда.
Бабуля коснулась его предплечья. Он крепко прижал ее к себе. Мать Кади тоже притянула его и дочь в объятия. Он поцеловал Кади в лоб, затем высвободился и один ушел на край причала. Стоя к ним спиной, отец набрал горсть пепла и позволил единственному сыну утечь сквозь пальцы в воду.
Отец вернулся, и так как мать Кади плакала, следующей слово взяла тетушка Лора:
– Я помню день, когда Эрик родился. – К ее глазам подступили слезы. – Он был таким красивым. Совершенный и розовенький. Эрик наполнил мое сердце счастьем, какое приносит ребенок. – Лора перевела взгляд на Кади: – И ты. Благодаря вам обоим я никогда не жалела, что у меня нет своих детей. И я была так горда и счастлива, что Эрик – часть нашей семьи. Мои чувства до сих пор не изменились.
Пит