ли, Костя, у меня кошки на душе скребут.
– Странно такое слышать, Настенька, отчего же с тобой такое странное состояние. Может, что-то с тобой происходит?
– Не всё оказывается так гладко, как ты рассуждаешь, – всхлипнула она.
– И в чём, собственно, дело, в чём загвоздка, в чем причина твоего такого депрессивного состояния и упаднического настроения?
– В серьёзном заболевании моей любимой мамы.
– Ты действительно грустишь, когда надо радоваться счастью, что мать твоя не незнамо где, а в надёжных докторских руках, под постоянным и неусыпным присмотром медицинских работников.
– Ты вроде бы правильно резонно и логично рассуждаешь, – всхлипнула ещё громче Анастасия.
– Что-то мне тебя тяжеловато, трудновато понять.
– И мне самой очень тяжеловато, – у Анастасии неожиданно полились ручьём слёзы, и она уткнулась глазами и лбом в плечо Константина.
– Настенька, милая, поясни, пожалуйста, что произошло, что такое неприятное стряслось?
– Я только что от врача-хирурга.
– Этот врач-хирург станет проводить хирургическую операцию твоей ненаглядной матушке?
– Да, от него самого.
– Ну и прекрасно, что ты навестила нужного доктора перед тем, как он предстанет со скальпелем в резиновой перчатке у тела твоей матери.
– Да не очень хорошо, не всё благополучно.
– Врач-хирург что-то такое особенное, феноменальное тебе наговорил, что на тебе лица нет – сплошная белая плёнка?
– Они все вместе определили, что здоровье матери сильно подорвано.
– Могу представить, это известно и без них, без их совместного заключения и определения и достаточно давненько.
– Хирург сказал, что имеются очень серьёзные осложнения и проблемы.
– Это их святое дело – решать эти самые серьёзные проблемы – на это их и учили в высшем учебном заведении, и за это они получают деньги.
– Но он сказал мне и другое.
– По твоему бледному лицу очень даже существенно заметно, что эскулап нагнал на тебя страха и довёл до перепугу и паники.
– И не говори, Костя, мне очень страшно теперь.
– Так что же на самом деле опытный хирург этакое тебе сообщил?
– Хирург сказал абсолютно серьёзно, что организм моей мамы настолько ослаблен, изнурён и истощён, что навряд ли сможет перенести запланированную хирургическую операцию.
– Успокойся, милая Настенька, подобным образом все хирурги, да и весь медицинский персонал, всегда перестраховываются – стараются избежать ответственности.
– Однако он также разоткровенничался по секрету, что вероятность на положительный, на благополучный исход и шансов выжить в процессе хирургической операции у моей мамы всего лишь десять процентов.
– Совсем у этих медиков нет никакой совести, никакой элементарной порядочности нет.
– Почему ты таким манером говоришь о медицинских работниках, о корпусе милосердия?
– Наши