И я не видела того, что этот страх во мне живет. Мне казалось, что так думают все мамы, и это нормально.
Затем я родила дочь. Когда ей исполнился год, она серьезно заболела. Я боролась за ее жизнь в буквальном смысле. И страх во мне ожил. Но теперь в десятикратном размере.
Мне все время мерещилось, что если я что-то сделаю не так, моя дочь снова может заболеть, и тогда я точно этого не вынесу. Страх стал невротическим. Я считала, что я должна включить максимальный контроль над всем вокруг нее, чтобы обеспечить ей безопасность. Я избегала контактов с другими людьми, не ходила гулять на площадки, не водила ребенка в сад и т. д. Любой ее чих для меня был катастрофой. Одним словом, у меня ВООБЩЕ отсутствовало какое-либо доверие к себе и миру!
Конечно, я понимала всю абсурдность своего состояния и ситуации, но уже не могла контролировать свой страх, который с каждым днем превращался из снежинки в огромный снежный ком. Да что уж там, в горную лавину… Дальше начало рушиться мое здоровье, начиная с анемии и заканчивая абсцессами в горле и прочими недугами. Тело дало сбой. Я обратилась за помощью к хорошему гомеопату, которая целый год вытаскивала меня из глубокой депрессии. А эта депрессия и разрушала мой организм.
Мой самый сильный страх – это больницы. Я панически боялась этих мест. Кстати, того же самого боялась моя бабушка, и вот еще одна связь. При одной только мысли, что я могу туда попасть, меня окутывал дикий ужас. При виде машин скорой помощи я оказывалась в самой глубине моих подсознательных страхов. Если я шла по улице и видела скорую помощь, я оказывалась в том самом клубке мыслей-страхов, поток которых вводил меня в антимедитацию. Я не могла больше ни о чем думать, кроме как о том, что я, не дай бог, окажусь в этой машине или, того хуже, в больнице.
Когда человек боится больниц, он, соответственно, боится болезней. Любых. У себя, у детей. Это как бы две составляющие одного страха.
Представьте себе человека, который засыпает, просыпается, что-то делает, и все время у него в голове клубятся мысли, которые постоянно пугают. Дошло до того, что я боялась собственных мыслей.
Я попала во власть своего внутреннего мира, потеряла контроль над ним. Если метафорично, то я попала в глубокую темную яму, из которой не знала, как выбраться, не видела просвета и не знала, как и кого позвать на помощь. Внутри меня поселилось чудовище. Рассказать о своих мыслях и чувствах близким – опять страх, что меня осудят, не поймут, будут критиковать или смеяться. И яма стала бы еще глубже.
Я настолько зарылась в негативные мысли, порождающие страх, что ему ничего не оставалось, как взять власть надо мной. В прямом смысле этого слова.
Таким образом, своими мыслями, своим одиночеством в этом вопросе я взращивала в себе это чувство. Сначала появилась одна мысль: «Я боюсь этого». Затем другая: «Я боюсь еще и этого, потому что если случится вот то, чего я боюсь изначально, обязательно и это новое, чего я боюсь, произойдет» Следом за ней пришла похожая третья, затем четвертая, пятая,