не место животным, – поднимаюсь я. Внутри всё напряжено. Звериный запах тревожит, пугает, но и бодрит. – Они могут подождать на улице.
Мужчина снимает солнечные очки, и я застываю с приоткрытым ртом: радужка его глаз такая ярко-жёлтая, что должна навести на мысли о контактных линзах… если бы не ночные видения, если бы не слишком быстро зажившие раны на моей руке, если бы не два выпавших из памяти дня и уверения соседки, что в моей квартире кричали.
Он улыбается, обнажая белоснежные зубы со слишком длинными клыками. Белые волки по бокам от него тоже смотрят на меня с каким-то самодовольным оскалом.
В коридоре ждут двое амбалов в тёмных очках.
– Пошли, – кивает на дверь мужчина и разворачивается. Сделав несколько шагов, смотрит на меня через плечо. – Пошли, кому сказал.
– Нет.
Тихий рык нарушает гробовую тишину офиса, и в углу снова всхлипывает Маша.
– Тамарик, иди с ними, пожалуйста, – лепечет она.
– Нет, – повторяю я.
В три громадных шага оказавшись перед моим столом, мужчина хватает его за угол и отшвыривает в стену вместе с компьютером. С грохотом разлетаются детали, искрит оборванный провод. Инстинктивно хочется прикрыться, но я стою прямо, цежу:
– Нет.
Движение мужчины так стремительно, что осознаю произошедшее, когда уже вишу, перекинутая через его плечо. Первые же удары по его спине отзываются болью в кулаках. Изгибаюсь и впиваюсь ногтями в его лицо, в глаз.
Взвыв, мужчина дёргается в сторону. Давлю пальцами сильнее, и он отрывает мою руку от глазницы, стискивает запястье до хруста. Не хватает дыхания закричать, но успеваю вцепиться в дверной косяк. Ужас придаёт силы, дерево хрустит под ногтями.
– Прекрати! – Мужчина дёргается, пытаясь протащить меня в проём.
Колочу ногами, выкручиваю его руку, извиваюсь. Хватка на запястье ослабевает, и я вцепляюсь в косяк второй рукой. Из горла вырывается вопль.
– Лунный князь будет недоволен… – бормочет амбал.
– Она моя, – отзывается похититель и крепко стискивает мои ноги.
Снова вцепляюсь ногтями в его глаз. Он отпускает мои ноги, я ныряю вперёд, почти соскальзываю с плеча.
Совсем близко стол Маши. Нож. Тянусь, хватаю рукоятку.
Волки рычат. Стиснув нож обеими руками, всаживаю его в поясницу похитителя. Лезвие пробивает пиджак и на несколько сантиметров погружается в плоть. Запах крови. Крик. И я лечу головой в пол…
***
Плечо горит. Жар разливается на шею, стекает на грудь. Он просачивается в плоть, вонзается, вгрызается. Не могу пошевелиться. Этот жар – тьма, она проникает в меня через плечо, пытается захватить тело, но я не хочу, не хочу! Нет! Не могу пошевелиться, но будто бьюсь в невидимых путах, беззвучно кричу: «Не смей!» Я не хочу, что бы что-то вползало в меня, не позволю! Представляю, как плоть выталкивает это нечто, сжимается, не пропуская внутрь.
Судорожно вдохнув, открываю глаза.
Почти всё узкое окно занимает огромная луна и лишь краешек – тёмно-фиолетовое небо.
Плечо