мастурбируешь?
– Да, как ты догадалась? – отвечаю я, чем вызываю громкое хихиканье жены.
Сон № 2
Начинается Корсунская битва, 1648 год, я нахожусь в самом центре битвы на боевом коне. Смешались поляки и украинцы друг против друга в смертельной рубке. Кругом кровь, вопли, предсмертные стоны раненых обоих армий, которые сошлись в смертельной сечи.
Николай Потоцкий кричит:
– Рубите мятежников! Пусть наше оружие покарает украинцев, которые выступили против великой Польши! Они захотели какого-то государства, Украину. Покажите неблагодарным холопам, под кем они должны быть и кого уважать! Они не считают себя поляками и не принимают нашу религию и наш язык. Поднимите этих украинцев-схизматов на свои мечи и пики! Их предводителя Богдана Хмельницкого берите живьём, ему мы в Варшаве отрубим голову, потом четвертуем, а все отсечённые части развесим в разных местах – как мы, поляки, это уже раньше сделали с руководителем восстания украинцев против Польши, Северином Наливайко. Мы уже подавили тысячи таких восстаний украинцев против Польши. Вперёд! В бой за великую Польшу от Балтийского до Чёрного моря!
«Польша до Чёрного моря – это за счёт Украины», – подумал я.
Я прошу, чтобы мне дали меч, хочу рубить головы врага. Мне не дают никакого оружия. Кто-то ударил меня сзади по голове чем-то металлическим, в голове закружилось и задвоилось. Я упал с коня.
Вижу своё лицо, залитое кровью, а Николай Потоцкий держит свою булаву, обмазанную моей кровью и со злостью говорит:
– Сейчас я тебе отрублю голову!
– Но я же не курица, чтобы мне отрубить голову, я хочу жить.
– Ты думаешь, что курица тоже не хочет жить? Кто об этом спрашивает курицу? Кто тебя, червяка в моих руках, спрашивать будет! Сейчас твоя голова будет валяться на земле, и мы тебе положим твою голову в твои же руки, они будут корчиться и твоя отрубленная голова будет крутиться, как шар, в твоих же руках. Вот смеху-то будет, если взглянуть со стороны. Это для тебя будут ужасы, а мне комеди.
– Нет, нет, я хочу жить!
– Жить все хотят. Ты будешь валяться без головы очень долго, ибо тебя не похоронят, – закричал Потоцкий.
Да, как правило, в семнадцатом веке не хоронили после битвы тела неприятеля, и их безжизненные тела поедали падальщики – вороны и собаки. Этим трупы убиенных врагов лишали «загробной жизни», ибо поедание тела животными лишало возможности воскрешения убиенных, по представлению христиан, при возвращении на землю Иисуса Христа.
– Ясновельможный пан Потоцкий, а ты знаешь, что твой родной сын Стефан будет ранен в битве при Жёлтых Водах с украинцами, а вдруг его тело тоже будут рвать на части и поедать падальщики? А тебя самого украинцы возьмут в плен? – спрашиваю я.
Николай Потоцкий рубанул мечом по моей шее, и моя голова покатилась на землю. Резкая боль сменилась полным бесчувствием. Как-то странно видеть себя со стороны с отруб ленной головой. Тело моё лежит и