несколько узких комнат, прошли мимо небольшой библиотеки и оказались перед высокой дубовой дверью. Постучав в неё, воспитатель вошёл внутрь.
– Мистер Киллиган, к Вам мистер Маккуэй.
Директор что-то ему ответил, и Сэм посторонился, давая возможность войти внутрь.
– Мы поговорим наедине, вы не возражаете? – спросил его Тайлер, любезно улыбаясь. Сэм недовольно поморщился, но кивнул и вышел, прикрыв за собой дверь.
Тео, войдя внутрь тут же огляделся. Это была довольно просторная комната. У стены находились два стеллажа заполненные картонными папками с документами. В центре комнаты стоял большой стол, за которым сидел человек, что-то записывающий в тетради. За спиной у него было огромное окно, открывающее вид на небольшой сад с давно засохшими цветами, за которыми никто не ухаживал.
Человек, который, по-видимому, и являлся директором, был очень худым и сутулым, с желтоватой кожей и маленькими льдистыми глазками серого цвета. Чёрные волосы мужчины были странно зачёсаны, редкая чёлка падала на глаза, а его длинный, острый нос напоминал птичий клюв. Он и сам напоминал птицу, но Тео никак не мог понять какую.
Директор быстро оценил ситуацию, также решив, что перед ним криминальный субъект. Его ни капли не смутило то, что дети были в пижамах и крови, он вообще, кажется, этого не замечал.
– Присаживайтесь, мистер Маккуэй. Что вам угодно? – вкрадчиво спросил директор, указывая рукой на стул.
Тайлер сел. Лицо его приняло отстранённый вид, хоть и было понятно, он с трудом сдерживается.
– Мистер Киллиган, я хотел бы отдать этих детей в ваш приют, но на особых условиях, внакладе вы, конечно же, не останетесь.
Директор внимательно посмотрел на Тайлера:
– И каковы ваши условия?
– Я в курсе ваших дел здесь, и знаю про торговлю детьми, – начал Тайлер.
Директор нахмурился, его глаза чуть сузились, он посмотрел на Тайлера одновременно презрительным и оскорблённым взглядом.
– Не думайте, что я вас как-то осуждаю, мистер Киллиган. Каждый зарабатывает как может.
– Торговля детьми? – возмущённо воскликнул Тео. На такое он точно не подписывался. Тео сжал ладони в кулаки, готовый всеми силами отбиваться и от Тайлера, и от человека-птицы. – Ты хочешь нас кому-то продать?! Какого…
– Заткнись, Генри! – резко оборвал мальчишку Тайлер и, замахнувшись, ударил его в солнечное сплетение, выбивая весь дух из тощего тела, отчего мальчик согнулся, сдерживая стон боли. Габби громко закричала, испуганно уставившись на Тайлера. Мужчина взял Тео за его чёрные кудри, больно дёрнул, наклонившись, так чтобы никто, кроме пацана не услышал, прошептал в его ухо. – Я сделаю всё возможное, чтобы избавить вас от этой участи. А теперь помолчи, если не хочешь, чтобы этот говнюк что-нибудь прознал.
Тео, морщась от боли, слабо кивнул головой. Он не доверял Тайлеру, но другого выхода у них не было. А если этот ублюдок врёт, и их всё же отправят куда-нибудь в рабство? Он сделает всё возможное, чтобы выбраться, найти