уже стояли с белыми от испуга лицами технолог Дора Твердохлебова и переводчица Эльза Ивановна.
– Что же с нами будет?.. Что же с нами будет?.. – беспрерывно, как попугай, твердила похожая на курицу-наседку Эльза Ивановна.
– Что будет, то и будет! – не меняя каменного выражения своего лица, сурово провозгласила Дора Твердохлебова, когда ей надоели бесконечные причитания до смерти напуганной переводчицы.
Рядом с ними пристроился матрос Кривоносов. Он сидел на палубе, обхватив голову руками, и вовсю матерился, не обращая внимания на двух перепуганных женщин. Наконец он шмыгнул носом, прокашлялся и злобно харкнул на металлическую палубу.
– Праздник Нептуна прошляпили! – произнёс он зловещим голосом. – Вот вам и апофеоз! Разве можно было так панибратски потешаться над богом морей. А я ведь предупреждал! Что я могу поделать с этими м…? Как этим д… вдолбить в их пустые головы, что морские традиции необходимо всегда соблюдать!
– Вы посмотрите на него! – опять не выдержала Дора Твердохлебова. – Горемыкой прикидывается, а сам выглядит как какой-то провинциальный комедиант! Несёт всякую околесицу: оракула из себя корчит, да ещё матерится и омерзительно харкает при женщинах. Ну никакого воспитания!
– И не говори, – поддержала её Эльза Ивановна, – даже в минуты трагической опасности ведёт себя так претенциозно и безнравственно. Это просто невыносимо!
Оракул Кривоносов с какой-то странной ухмылкой взглянул на возмущённых интеллигентных женщин и прыснул в ладонь, после чего, не вымолвив ни слова, поднялся и ушёл на самый нос судна и простоял там до конца тревоги, глядя на едва проступающий вдали кенийский берег.
Я подумал: «Как мало, в сущности, живёт человек, а тут ещё внезапные катастрофы в любой момент могут безвременно оборвать его жизнь. Жизнь, как мыльный пузырь, просверкает какое-то время, а потом лопнет, будто и не было ничего». Затем стал прикидывать расстояние до берега и, если после взрыва останусь жив, смогу ли доплыть до него.
Пожар в машинном отделении успели потушить до того, как огонь подобрался к танкам с горючим, но, как вскоре выяснилось, избежать человеческих жертв не удалось: погибли два человека из судовой команды – моторист Подозёрнов и электрик Сорока. Катастрофа случилась из-за привычного нам разгильдяйства. Решили за одну вахту произвести сразу два дела: отремонтировать один из аварийных двигателей и в то же время включили насос по перекачке топлива из одного танка в другой, чтобы таким образом уравновесить и усилить остойчивость судна, а заодно отфильтровать горючее от ненужных примесей. При смене вахты напрочь забыли о работающем насосе. В конце концов топливо через предохранительный клапан полилось за борт, и эту жуткую картину увидел только что заступивший на вахту старший помощник, который, ещё не совсем отойдя от сна, потягиваясь и зевая, вышел на мостик. Он тут же бросился к телефону, чтобы позвонить в машинное отделение