достал ручку.
– Давайте начнем с самого начала. Это была ваша идея поехать туда?
– Нет, не думаю.
– Майкла?
– Вилла принадлежала его другу.
– Он сказал вам, кто этот друг?
Теперь память возвращалась к ней намного легче.
– Какой-то итальянский судья.
Норрис сделал запись.
– Он был там? Этот судья?
– Нет, мы были вдвоем.
– Романтическое убежище.
На этот раз его тон не понравился Эбби. Она откинулась на спину.
– Вечер закончился отнюдь не романтически.
Она по возможности быстро сообщила ему те клочки воспоминаний, которые возвращались к ней: проснулась среди ночи, услышала шум, вышла на террасу с бассейном.
– Майкл дрался с каким-то незнакомым мужчиной. – Эбби сделала паузу. К ней вернулись лишь крошечные обрывки воспоминаний, смутные образы и моменты. Норрису же требовался связный четкий рассказ. – Дом был полон антиквариата. Я предположила, что это грабитель. Майкл, должно быть, услышал, как он забрался в дом, и застал его врасплох. Я попыталась помочь. Он…
Эбби замолчала. Из всего, что она отчаянно пыталась вспомнить, этот образ ей хотелось забыть навсегда.
– Он столкнул Майкла с обрыва, после чего набросился на меня.
– Вы его разглядели?
Она напряглась и попыталась вспомнить, но чувствовала себя как во сне. Чем сильнее Норрис нажимал на нее, тем дальше отступали воспоминания. Она вглядывалась в лица, но видела лишь размытые очертания.
– Извините.
– Вы уверены, что там больше никого не было?
– Я никого больше не помню. – В глазах собеседника Эбби прочла недоверие. – А что, кто-то был?
– Кто-то позвонил в полицию.
– Может, соседи? – спросила она, зная, что это не так. Ей вспомнилась темнота – никаких огней на несколько миль вокруг.
Норрис покачал головой:
– Звонили с виллы. Лишь поэтому стало известно, что вы там. – Норрис отложил ручку. – Должно быть, это сделали вы. Вы были слишком слабы, чтобы говорить. Вы ничего не сказали. Просто оставили трубку на полу и отползли в сторону.
Попытка вспомнить случившееся обернулась для Эбби головной болью. Она зажмурила глаза и потерла виски.
– Нет, такого я точно не помню.
Она открыла глаза, в надежде, что Норрис ушел. Тот, напротив, остался и занялся виниловым карманом на задней обложке папки. Вытащив из него запечатанный пластиковый пакетик с чем-то плотным внутри, он поднес его к глазам Эбби, чтобы та могла рассмотреть содержимое. Это оказалось ожерелье: причудливое переплетение, как бы сотканный из золотых нитей узор вокруг монограммы в форме буквы «Р» с петелькой, которая, продолжаясь влево, пересекала вертикальную черту. Вещь явно была старой.
– Узнаете?
– Да, это мое ожерелье, – ответила она. – Оно было на мне в ту ночь.
– Что оно означает?
Неужели он проверяет ее? Что, если это ловушка? А если да, что он хочет доказать? Я с трудом вспоминаю собственное