этого человека задушить была готова.
– Хм, я вам что-нибудь из Хельгиных вещей дам. Подождите.
Он отложил пылесос и кисточку на стол, обошел вокруг и проследовал мимо меня в холл. Я слышала, как он поднялся по лестнице, потом шаркал там наверху ногами прямо надо мной, ходил из комнаты в комнату. Я села к столу и закрыла лицо руками. «Как я могла вляпаться в это безумие?» – спрашивала я себя.
Через некоторое время Гельмут вернулся на кухню.
– Я вам кое-что из своего принес. Хельга очень маленькая была и худенькая: метр пятьдесят два всего лишь, и весила меньше пятидесяти килограммов. Мне кажется, ее вещи вам не подойдут.
Разумеется. Спасибо! Я толстая, я знаю. Я взяла аккуратно сложенный и, похоже, даже поглаженный спортивный костюм лилового цвета. Насупившись, я снова пошла в ванную переодеваться, а когда вернулась на кухню, Гельмут как раз включил чайник.
– А-а, ну что, великоват немного, но ничего, совсем немного! – заметил он.
Я промолчала, а потом взяла пакетик ромашкового чая из коробки с разными сортами, которую он протянул мне. Часы на стене показывали, что уже доходило шесть. Я жутко устала, хозяин жилища тоже выглядел уже довольно измученным. Проследив глазами мой взгляд, он тоже посмотрел на часы.
– Через час я обычно встаю, – пробормотал он.
Мы пили чай, молча, не говоря ни слова. Потом он спросил:
– Сколько было лет вашему брату, когда он умер?
– Десять, – ответила я односложно.
Гельмут кивнул и добавил горячей воды в наши чашки.
– Извините, что я на вас Хельгу опрокинул.
– Да. Было не очень кстати.
– Я, знаете, перед этим в интернете посмотрел, как такие капсулы с пеплом открываются. Да-да, не смотрите так. Мне восемьдесят три года, и у меня есть компьютер. Многие пожилые люди сейчас онлайн. И там, где я смотрел, говорилось, что открыть такую вещь непросто. Я не ожидал, что это будет так легко. Даже слишком легко, поэтому я недооценил силу рычага.
– Похоже, Хельга много для вас значит.
– Да, – только и ответил он и сделал глоток из своей чашки: он взял себе шиповник.
– Почему вы пошли к своему брату ночью, а не днем? – спросил он снова.
– Мне сложно с людьми, и я не хочу, чтобы на меня смотрели, когда я стою у могилы брата.
– Хм, понимаю. Я этого тоже не люблю.
Не удивительно. Весь его облик: хмурый и отторгающий. Я себя спрашивала: он всегда такой был или просто разучился общаться с людьми?
Думаю, он был одинок, во всяком случае, на меня он производил впечатление человека, который живет совсем один. А может быть, это всего лишь мысли-клише. Я тоже не походила на человека, который ночью тайком на кладбище проникает или у которого дома горы коробок от пиццы громоздятся, потому что депрессия превратила жизнь в полную катастрофу.
– Вы выглядите усталой, – сказал Гельмут.
– Я почти тридцать часов не спала.
– Не сильно полезно для здоровья.
– А я и не очень здорова.
– Хм.