влажный воздух.
– Ага! – воскликнул ты. Это прозвучало как «Эврика!», во всяком случае, очень значительно.
– Да. А вверху всегда бывает прохладнее, чем внизу. Ты же знаешь, когда мы приезжаем к тете Маргит, там вверху всегда холоднее, чем у нас внизу, правильно?
– Точно!
– Дело в том, что холодный воздух не удерживает воду так, как теплый воздух. И испарившийся водяной пар конденсируется: так это называется.
– Я такого слова не знаю.
– Не страшно. В итоге это приводит к тому, что капельки воды маленькими группами собираются и удерживают друг друга. Мы эти группы видим уже облаками, потому что их так много, что они становятся непрозрачными.
– Ага! – снова воскликнул ты, выхватил у меня из руки мелок и нарисовал облако с улыбающимся личиком.
– Когда эти группы капелек становятся слишком тяжелыми, им сложно удерживаться в воздухе, и рано или поздно они падают вниз. В зависимости от того, насколько воздух холодный, это может быть дождь или град, снег, снежная крупа или еще что-то. – Я нарисовала от облака стрелочки в сторону моря и в сторону материка. – Как видишь, это круговорот. Вода же, которая спускается вниз, снова испаряется.
Ты молчал и внимательно рассматривал рисунок.
– А рыбы тоже могут испаряться?
– Нет, рыбы не могут испаряться.
– Только представь: они испаряются, взлетают в небо, а потом все вниз падают из рыбных облаков. Повсюду только и слышно «плюх», «плюх», а вместо дождя на голову сыплются рыбы! Но они же тогда все мертвые будут!
Лицо у тебя застыло от ужаса.
– Рыбы не испаряются. Только вода.
– А если море когда-нибудь испарится полностью, тогда все рыбы задохнутся? – вся эта тема тебя сильно беспокоила.
– Нет, – сказала я и провела пальцем по стрелочкам. – Вода же все время дождем или другими осадками падает на землю. Это круговорот.
– Мне кажется, я иногда тоже немножко испаряюсь, – прошептал ты заговорщически.
– Да? – прошептала я в ответ.
– Мне кажется, мне надо съесть мороженое, чтобы пополнить внутри запас воды, – добавил ты с улыбкой.
– Да, так и поступим, а то улетишь мне еще в облака!
Я все еще неподвижно стояла под душем. Вода струйками стекала по телу. Дорожки, по которым стекали капельки, оставляли на моих руках узор там, где смылся пепел. Я стала как будто мраморная. Я медленно принялась стирать пепел со своего тела. Механически я проводила руками по волосам, распределяя воду, снова и снова выжимала волосы. Сейчас ты был в облаках. Ты испарился.
В воде вокруг ног образовался серый рисунок. Потом я услышала стук в дверь.
– Вы там?
– Да. Все нормально.
– С фильтрами – получается? – глухо прозвучало через дверь.
– Да, работает!
– Отлично.
Больше ничего не последовало. Я еще один, последний раз выжала волосы, вышагнула из кабинки и вытерлась полотенцем. На махровом ворсе следов пепла не оставалось. Значит, большую часть Хельги я смыла. Я посмотрела