эти строчки на слух, в исполнении какого-нибудь джаза, повторял их с явно негритянским акцентом? Не мудрено, что в таком виде я не смогла узнать «жестокую Ханну, пожирательницу сердец из Саванны».
Лили Юрьевна Брик. В записи Григория Израилевича Полякова:
Вообще хорошо запоминал только то, что его интересовало.
Сергей Сергеевич Медведев:
Маяковский, по его словам, прочитал <…> «[Марксистский] Календарь» один или два раза, но он знал его буквально наизусть. Память у него была совершенно исключительная. Все статистические данные, которые там приводились, он знал назубок, и, когда нам, пропагандистам, требовалась какая-нибудь цифра, он моментально ее подсказывал.
Владимир Владимирович Маяковский. «Я сам»:
Бурлюк говорил: у Маяковского память, что дорога в Полтаве, – каждый галошу оставит. Но лица и даты не запоминаю. Помню только, что в 1100 году куда-то переселялись какие-то «доряне». Подробностей этого дела не помню, но, должно быть, дело серьезное. Запоминать же – «Сие написано 2 мая. Павловск. Фонтаны» – дело вовсе мелкое. Поэтому свободно плаваю по своей хронологии.
Николай Иванович Хлестов:
Он обладал какой-то необычной наблюдательностью, особой зоркостью: умел видеть, слышать и запоминать то, мимо чего другие проходили. Обязательно что-нибудь зарисует, запомнит какой-нибудь интересный разговор, остроумное выражение. Память у него была поразительная. Из каждой прогулки он обязательно выносил какое-нибудь интересное наблюдение, яркое впечатление.
Василий Абгарович Катанян:
Игра в ма-джонг вдвоем очень быстрая. Мы шлепаем камень за камнем, и вдруг Маяковский вскакивает с постели, бросается к двери, распахивает ее и начинает кричать на Безыменского, который сидит в столовой и разговаривает с Осипом Максимовичем. Помню, что в это время происходил съезд пролетарских писателей, и вот после одного из заседаний несколько товарищей вместе с О. М. зашли к ним. Что и по какому поводу кричал тогда Маяковский, совершенно не помню. Не помню, вероятно, потому, что ничего не слышал из того, что говорилось за закрытой дверью в столовой. А он все слышал… Слушал и злился. Играть в ма-джонг, держа в уме Безыменского, – ему пришлось потом долго отыгрываться!..
Сергей Дмитриевич Спасский:
До последнего момента Маяковский весь принадлежал настоящему – данному дню, текущим интересам, своей эпохе. Он не заботился о будущем. Ему не хватало для этого времени. Он был перегружен повседневной работой. Он презирал посмертную славу. Ему были смешны где-то поджидающие его бронзы и мраморы.
Полемист
Алексей Елисеевич Крученых:
Он моментально отвечал и попадал всегда в лоб. Промахов не делал. Он был снайпером остроумия.
Александр Вильямович Февральский:
Маяковский любил и умел, ничуть не снижая идейной содержательности своих выступлений, облекать их в веселую форму. Он был чрезвычайно находчив, и остроты его, будь то уничтожающие издевки над врагами или просто шутки, метко попадали в цель. Здесь