права. Плюс записная книжка и визитница. Эти сохранились хуже. Плюс часы. «Ролекс», между прочим.
Часы. Вересень немедленно вспомнил о часах-иллюминаторе подростка Костюкевича. Не будь этих глубоководных часов, еще неизвестно, куда бы направили свои стопы Вениамин Сергеевич и Сергей Александрович, – к какому именно водоему. И кабриолет в мертвом озере простоял бы еще месяц, а то и полгода. А то и вовсе обрел бы покой среди ила и камней.
– А что дебилы? – поинтересовался Литовченко у следователя.
– Парни оказались ценными свидетелями, – вступился за подростков Вересень. – Они здесь купаются каждый день. Именно в этом самом месте. И утверждают, что еще вчера никакого автомобиля не было.
– Это и есть ценное свидетельство, мать его?
– Я бы не стал сбрасывать их показания со счетов.
– А как быть с Кукушкиным? – тут же напомнил Литовченко. – Труп месячной давности, так он сказал. И ты это слышал. Кукушкин – лучший в своем деле, и никогда не ляпает языком, если в чем-то неуверен.
– Это да, – погрустневший Вересень был вынужден согласиться с капитаном. – Кукушкин – профессионал, чего уж там.
– Так что мы имеем? С одной стороны – бредни двух малолетних дебилов, с другой – выводы уважаемого судмедэксперта.
– Выводы ведь еще не окончательные…
– Вересень, мать твою!..
Лингвистические фильтры заработали на полную мощь, отсекая такое количество грязи и нечистот за единицу времени, что Боря Вересень всерьез забеспокоился об их сохранности.
– Месяц – базовый вариант! От него и пляшем, – продолжал громыхать Литовченко. – Один или два дня в ту или другую сторону ничего не решают. Если бы кабриолет оказался здесь сегодня ночью, труп, мать его, выглядел бы совсем иначе. Это, я надеюсь, объяснять не надо?
– Не ори, – теперь уже и Вересень повысил голос, что делал чрезвычайно редко. – Давай дождемся окончательных выводов по этому… Вернеру Лоденбаху. Вот и все.
– Хорошо. Старик Кукушкин нас рассудит. В барсетке, кстати, еще и ключ обнаружили. Электронный, от гостиничного номера. Думаю, это может нам помочь.
…В шесть утра Вересня разбудил телефонный звонок. Не открывая глаз и стараясь не потревожить дурацкого парня, Боря выпростал руку из-под одеяла, потянулся к мобильнику и одним щелчком перевел его в вибро-режим. Старший советник юстиции ждет его с докладом только к одиннадцати утра. Первое совещание по делу Вернера Лоденбаха было перенесено с вечера на утро в связи с поздним окончанием работ на месте происшествия. Только Балмасов мог вытащить Вересня из койки, а на все остальные звонки можно и положить. С прибором, как выражается Вересневский начальник. Дождавшись, пока телефон угомонится, Вересень повернулся на другой бок, чтобы продолжить прерванный сон. Но тут уже засуетился Мандарин. Он принялся нарезать круги по кровати, а потом и вовсе запрыгал на груди Вересня, высоко подбрасывая все четыре лапы.
– Да что ж такое? – закряхтел Вересень. – Покоя нет ни днем, ни ночью!..
У следователя были все основания для недовольства. Он вернулся в Ольгино в двенадцатом часу, после утомительного хождения