удивлением вижу, как она зачем-то снимает туфли и, направляя их носком в явно ей неприятную особу, назидательно заявляет:
– Учите русский!
Я подхожу к разбушевавшейся девчонке, пытаюсь увести, но она скидывает мои руки.
– Скажи ей, что я хочу вина!
– Пойдем. Это не бар.
– Нет.
Дебоширка вытаскивает из сумочки смятую купюру в двадцать евро, громко кладет на стойку, снова требуя:
– Шампанского.
Сотрудница отеля наконец понимает, чего хочет невменяемая особа, и тараторит на английском:
– Это не бар – это ресепшен, – и, жестикулируя, указывает куда идти.
Кира на удивление больше не спорит и позволяет увести себя в нужную сторону.
В баре, едва усаживаемся на стойку, она продолжает свое представление на бис с теми же эффектами в виде размахивания обувью и заявлением, что в Польше обязаны знать русский. Только когда бармен ставит перед ней бокал с коктейлем, она успокаивается.
Я сажусь рядом, девчонка, обратив внимание, что я не пью, ворчит:
– И с кем я должна пить?!
– А как же трезвый водитель?!
Она хмурится, видно вспомнив, что утром нам предстоит отправляться в дорогу, и кивает.
– Да, точно, – потом хихикает: – Я помогла тебе с этими… Как там они называются?! В общем ты меня понял!
Киваю. Да, малышка поубавила заказанные шоты, но не настолько, чтобы я подошел под ее определение «трезвый водитель».
Помолчав какое-то время, она вдруг разражается грустной тирадой:
– Знаешь, а ты был прав: мой мужчина не заболел и не лежит в больнице, а просто послал меня перед дорогой, сказав, что не поедет. У него, видите ли, все полетит в тартарары, если он оставит дела! А мы заранее обо всем договаривались!
Внимательно смотрю на нее. Зачем она это мне рассказывает?!
– Я, наверно, не стою того, чтобы что-то делать ради меня.
Пьянчужка начинает хлопать ресницами, пытаясь не расплакаться, потом ставит на столешницу бокал, смахивая все-таки убежавшие слезы, задевает его локтем, и он оглушительно «взрывает» тишину.
Сую купюру официанту за порчу имущества и тяну ее за руку.
– Пойдем. Тебе пора спать.
Только пьяных слез мне не хватает.
На удивление она слушается и идет рядом, и мы без приключений поднимаемся в свой номер.
Едва войдя, Кира стягивает платье и падает на постель, и я снова в роли заботливого братца: подхожу к кровати, накрываю ее одеялом, стараясь не замечать, что на ней только провокационное белье, которое нисколько не скрывает ее прелести, а, наоборот, демонстрирует и привлекает внимание.
Выбрасываю дурные мысли и сразу иду в душ: смыть отпечатки минувшего дня.
Когда выхожу, девчонка сладко посапывает, и я ложусь на противоположный край кровати и тоже быстро проваливаюсь в сон.
6 глава
– Ник! – вырывается из меня.
Я в шоке. Я спала в объятиях чужого парня.
Скидываю