не просто так вошла в Лес. Не случайно встретилась и подружилась с Волчком, а потом оказалась в «Лавке тетушки Лаванды». Вдруг это значит, что именно мне суждено спасти Сердце Леса?
Руки дрожали, когда я натягивала чистое сухое белье. Рубашка не слушалась, волосы разметались по спине, не желая собираться в косу.
– Деточка, я тебе горячего чая принесла, – в комнату заглянула миссис Беркинс с подносом. Над большой глиняной чашкой вился ароматный дымок.
Я выудила из дядиного кошелька несколько монет и с чувством глубокой признательности положила в карман разрумянившейся женщины.
– Спасибо вам за доброту, я знаю, нам часто нечем было вас отблагодарить…
Она отнекивалась, но я велела купить что-нибудь для внуков, раз именно ей эти деньги не нужны.
– Ах, дорогая, еще мои бабка с дедом служили здесь. От вашей семьи мы видели только хорошее. Я была разбита, когда этот дом опустел на долгие годы, но теперь я счастлива, что под этой крышей снова появилась молодая хозяйка.
Миссис Беркинс хлюпнула носом и с чувством обняла меня, похлопав по спине. А я выпила обжигающий чай и нырнула под одеяло. Метнула настороженный взгляд на забитое окно.
Надеюсь, сегодня ворона не посмеет вломиться, в противном случае останется без перьев. Я сегодня настроена решительно.
Но ворона не пожаловала. Всю ночь я спала, как убитая, и снилось мне, будто иду я по длинному-длинному коридору. Я уже была в этом месте, видела развешанные на стенах картины – глаза их следили за каждым моим шагом. Взгляды давно умерших, но увековеченных рукою мастера людей, вызывали толпы мурашек и заставляли волоски на руках вставать дыбом.
Свет лился сквозь витражные окна, солнечные зайчики прыгали по стенам, но, несмотря на приторную красоту и позолоту, меня не покидало тревожное чувство. Совсем как в замороженном лесу из прошлого сновидения.
Набравшись смелости, – в конце концов, это всего лишь сон, – я стала подходить к старинным полотнам и читать надписи под ними. Кое-где буквы истерлись, а краски съело время. Но, чем дальше я продвигалась, тем четче становились надписи.
Это были имена королей и королев древности, членов династии Сан-Ульф. Они правили нашей страной уже больше тысячи лет. Говорят, сами небеса благословили ее основателя, Эрика Доброхода, на царствование.
Я протянула руку и коснулась пальцами пыльного холста. На меня, как на докучливую мошку, взирала черноволосая женщина с птичьими чертами.
«Брунгильда Сан-Ульф».
Она была по-своему красива, но холодна. И жила эта королева пятьсот лет назад.
– Глупая Рози…
Я отдернула руку. Губы Брунгильды шевелились, а по поверхности холста пошла рябь.
– Глупая малышшка… беги! Спасайся!
Ноги помчали меня прочь по коридору. Мимо неслась вереница незнакомых лиц: они кривлялись, дразнились, скалились и шипели вслед проклятья. Вот-вот выскочат из рам и кинутся, как стая ворон.
Мамочки, как же страшно! Я больше всего на свете сейчас желала проснуться,