мне ещё в аптеку и на маршрутку, а то бы я не отказался! – Михалыч снова улыбнулся, и его недельной небритости лицо засияло как медный чайник. – А ты давно тротилом торгуешь?
– Тротилом? Хотя, действительно, иногда приходят такие штуковины, что я сам не понимаю, для чего они предназначены. Мне поставщик недавно «Корсара» последнего привёз на пробу, так сказать. Я с ребятами на шашлыках ради интереса его «дефрагментировал», так у Кольки до сих пор шум в ушах!
– У Кольки?
– Забыл, что ты по именам никого не помнишь. Мироновны внук…
– А-а-а, Мироновны, соседки? Так бы сразу и сказал. Что же я не помню? Ещё как помню этого сорванца! Бражки напился и на вишню полез – его до сих пор в деревне вспоминают.
– Так он и сейчас везде лазит, ему ещё за это деньги сумасшедшие платят. Промышленным альпинизмом его работа называется. Видел трубу котельной на въезде в город раскрашенную? Его рук дело.
– Кто бы мог подумать? – Михалыч сделал глоток горячего чаю, который Тимофей поставил прямо перед ним с тарелкой, полной ароматных медовых пряников. – Помнишь, сорванец, что я пряники люблю, помнишь…
– Да как тут забудешь, когда вы меня всегда ими угощали! Ешьте на здоровье! – Тимофей достал пригоршню пряников из коробки позади себя и аккуратно положил упирающемуся старику в его «туристический рюкзак» – старинный армейский вещмешок, с которым Михалыч никогда не расставался.
– А ты можешь мне показать этот «Комиссар», про который ты только что говорил, или как он там называется? Хочу удивить кое-кого…
– «Корсар»?
– Во-во, «Корсар», он самый! – старик взял ещё один пряник и, выпучив глаза, довольно улыбнулся. – Так эта хреновина небольшая? Думал, она поболее будет!
Пожилой мужчина взял с руки продолговатый предмет.
– Грамм 250—300, не больше…
– 220 грамм. На упаковке написано, – подтвердил Зинкин внук и улыбнулся.
– Беру, давай три! Надеюсь, трёх хватит! – мужчина достал из кармана видавшее виды портмоне и, послюнявив пальцы, начал отсчитывать денежные купюры.
– Если для празднования Нового года в деревне, то денег не нужно! Пусть это будет и от меня сюрприз, – Тимофей аккуратно отодвинул руку старика с деньгами в сторону. – Хочу, чтобы и на вашей улице в этом году был праздник!
Михалыч хитро улыбнулся.
– Будет, уж поверь мне. Я кое-кому такой праздник устрою, такой салют! Надолго запомнят Деда Мороза!
Старик внезапно так зловеще улыбнулся, что у Зинкиного внука по спине пробежали мурашки.
– Только без фанатизма, – пробубнил напоследок продавец фейерверков. – И приветы от меня передайте там…
– Передам, передам. Не волнуйся, ещё как передам! Спасибо, дорогой мой, за чай, за пряники, за гостеприимство. Пора и честь знать!
Старик на прощание ещё раз крепко обнял Зинкиного внука, а сам как юноша, вприпрыжку, поскакал к выходу из торгового центра.
***
«В эфире