неудачники… ну, кто-то ушел от жены, например… у кого-то нет денег на более пристойное жилье… кому-то вообще плевать на жизненные удобства, лишь бы была крыша над головой… я с трудом представляю, чтобы человек успешный решил снять квартиру именно здесь…
– Вы считаете себя неудачником? – мягко спросила синьора Лючия, положив ногу на ногу, и я смущенно отвел взгляд.
– Я? В какой-то степени… Не то чтобы у меня не было средств снять жилье на бульваре Кампанья… но там… не знаю, как это объяснить… я бы чувствовал себя не в своей тарелке, если вы понимаете, что я хочу сказать…
– Может, и понимаю, – протянула синьора Лючия, а я быстро добавил:
– Я работаю с детьми, детская психология, это вроде бы сейчас популярно, но на самом деле власти относятся к нам, детским психологам, как к обслуге…
И я произнес проникновенную речь о бедах нынешней детской психологии – на прошлой неделе прочитал об этом большую статью в «Реппублике», да и раньше читал кое-что в популярных журналах. Синьора Лючия кивала, пила кофе, покачивала ногой, от которой я старательно, чтобы она это видела, отводил взгляд.
Выслушав меня, она помолчала и, как я и ожидал, начала рассказывать о себе, тут я сосредоточился, потому что из ее рассказа нужно было извлечь, как косточку из абрикоса, правдивую часть, оставив без внимания кожицу и аппетитную, но не пригодную для анализа мякоть. Из рассказа получалось, что в жизни синьоры Синимебрги раньше было много проблем, о которых ей говорить не хотелось, а сейчас, напротив, все оказалось в полном порядке: любимая работа в институте филологии, любимые спектакли по вечерам, и квартира эта ей нравится, она небольшая, а цена не имеет значения – много или мало, лишь бы было удобно и близко от работы, и она не согласна с тем, что живут здесь одни неудачники, она знает нескольких преуспевающих бизнесменов, живущих в этом доме, кстати, квартиры на первых двух этажах гораздо дороже этих, там очень хорошие апартаменты, да и вообще место удобное.
Говорила она медленно, не то чтобы подбирая слова, она об этом не думала, я видел, думала она вообще о чем-то своем, просто привыкла говорить именно так: растягивая фразы, будто была не итальянкой, а шведкой. Я послушал-послушал и прервал ее монолог коротким вопросом:
– Вы замужем?
И тут же добавил:
– Извините, что спрашиваю. Не отвечайте, если вопрос вам неприятен…
– Я замужем, – сказала синьора Лючия. – А вы, как я понимаю, холостяк?
Я кивнул, и синьора Лючия едва заметно улыбнулась:
– Холостяка легко определить по…
Она не стала продолжать, надеясь, возможно, что я спрошу, по каким признакам женщины отличают женатого мужчину от холостого, но я сказал нечто совсем иное, будто лишь сейчас пришедшее мне в голову:
– У меня же есть прекрасный французский «кагор»! Вы не против? Я знаю – женщины любят сладкие вина, а этот сорт… Я принесу бутылку, если вы…
Что-то