Чечилия Чокки.
Чокки. Так кого же на самом деле имела в виду Лючия? Неужели не Сганареля, а эту женщину? Нет, она определенно говорила о мужчине.
– Чокки, – повторил я. – Очень приятно.
Что-то толкнуло меня под ложечкой, и я спросил, хотя секунду назад не собирался делать ничего подобного:
– Скажите, синьора…
– Синьорина.
– Прошу прощения. Скажите, синьорина Чечилия, синьор Балцано уже ушел?
Ни на секунду не задумавшись, синьорина Чокки ответила, глядя на меня ясным взором, в котором я не разглядел ни тени подозрения:
– Конечно, он ранняя пташка.
– В какой, вы сказали, квартире он живет?
– Я разве сказала? – удивилась синьорина Чокки и, подумав, добавила: – Но синьор Балцано здесь не живет.
– Да? – удивился и я, в свою очередь. – Значит, он приходит к кому-то в гости?
– К кому-то, – хмыкнула синьорина Чечилия. – Ясно к кому.
Я молчал, продолжал смотреть вопросительным взглядом, и, естественно, получил полную информацию, которая только добавила туману:
– К синьоре Синимберги, естественно. Только…
Она понизила голос, отчего он стал похож на тихое пение сирен:
– Наверно, они ссорятся, иначе отчего бы бедняге бродить ночами по коридорам, а не спать в…
Должно быть, ей пришло в голову что-то, по ее мнению, непристойное, потому что синьорина неожиданно смутилась, лицо ее пошло красными пятнами, и она скомкала фразу:
– …в общем, это их проблемы, верно?
Мне пришлось согласиться, что, конечно, это их сугубо личные проблемы, и если, бродя ночью по коридорам, синьор Балцано не мешает спать остальным…
– Нет, конечно, – возмутилась такому предположению Чечилия.
– …Тогда это только их и касается, – закончил я.
Чечилия промолчала, и я отправился по своим делам, размышляя о том, за каким, действительно, фигом нужно странному синьору Балцано бродить ночами по пустым и плохо освещенным коридорам.
* * *
Я позвонил Антонио Туччи – старому своему приятелю (если так можно назвать наши вообще-то довольно официальные отношения), с которым работал в полицейском участке до того времени, когда я ушел в отставку, а он отправился на повышение. Сейчас Антонио работал в следственном отделе центрального округа, дослужился до майора, имел небольшой штат сотрудников – иными словами, добился того, о чем я в свое время мечтал, но чего не стал добиваться, поскольку, как выяснилось, свобода оказалась для меня важнее, чем необходимость каждый день брать под козырек и говорить «слушаюсь, синьор капитан, будет исполнено, синьор капитан». Каждому свое. С вопросами к Антонио я уже обращался, и он обычно не отказывал, поскольку вопросы были такими, что никак не могли повлиять на его положение и продвижение по службе. И все-таки я сто раз думал, прежде чем позвонить Антонио и спросить: «Нет ли в полиции