в настоящую дружбу.
А в ответ:
– Может, наконец, поговорим по-существу, – в голосе собеседника неожиданно засквозило раздражение.
– Думаю, теперь нам совсем не стоит куда-либо торопиться, – прозвучало почти повелительно.
От такого беспардонства главврач было внутренне возмутился, но лишь покорно пробормотал:
– Хорошо, пусть будет именно так.
И память его растворилась в каких-то незначительных фактах собственной жизни… При том он, сильно задыхаясь, бежит в одиночку марафонскую дистанцию, а далеко на горизонте, не приближаясь, маячит чей-то силуэт…
Пока же хозяин кабинета переживал полуанабиозное состояние, Дмитрий Терентьевич, продолжая сидеть, вдруг тихо стал «мурлыкать» припев приблатненной песенки, улыбаясь и фальшивя мотивом:
«У ней такая маленькая грудь,
А губы, губы алые как маки.
Уходит капитан в далекий путь
И любит девушку из Нагасаки».
3.
Из созерцательного и в меру лаконичного…
___________________________________
Вот хмурится лицо твое,
И за окном сплошная непогода,
Но есть ли тут вина моя? Причина, впрочем, не во мне…
_____________________________ « _________________________
Никого нет рядом. Вечное одиночество,
И вдруг, чьи-то робкие шаги,
Что, изоляции моей наступает конец? Надолго ли?…
III.
Внезапно, резко и почти бесшумно, открылся металлический люк подвала. Яркий дневной свет хлынул вовнутрь мрака, ослепив Анну и заставив ее зажмуриться. В квадрате проема над ней молча склонились две головы. Когда она все же заставила себя открыть глаза, то лишь разглядела – это мужчины.
Тут протягивается рука одного из них:
– Поднимайтесь, дамочка, – и босая, сильным рывком, была вытащена на поверхность. Животный страх перед неизвестностью полностью парализовал волю бедной женщины, которая затравленно смотрит на эту пару и ничего не говорит, хотя хочется закричать. Но инстинкт самосохранения подсказывает другое – главное сейчас не подавать виду, что боится их.
Как Заболотная и догадалась, еще сидя внизу, один из этих оказался назвавшийся Трошиным (сдатчик украденной из ломбарда золотой цепочки), и, похоже, с чьей подачи Анна здесь. А вот второй ей совершенно не известен, правда голос его уж больно кого-то неуловимо напоминает.
– С Вами надеюсь все в порядке? – участливо спрашивает именно он, поднявший ее сюда, в помещение первого этажа. Ему лет тридцать, при этом хорошо физически сложен и нахальное выражение физиономии. В данную секунду, крайне шапочно знакомый нашей пленницы Александр Аркадьевич с нескрываемым любопытством смотрит на нее, словно впервые видит данную особу, которую сам же, видимо, и доставил каким-то образом в подвал.
И ситуация в некоторой степени начинает напоминать какой-то театр абсурда, где каждый актер сцены приглашен разными режиссерами. Поскольку каждый из них, включая напуганную