с досадой в голосе, – Это лекарство я должна принимать каждый день, пока оно не закончится.
– Ты больше не притронешься к нему, я обещаю, – юноша стоял с каменным лицом, без жизни в глазах, а затем он поднял голову к свету фонаря, его рука взмыла вверх, словно она пыталась достигнуть чего-то высшего.
Пока девушка шла к юноше, она не могла отвести взгляд от этого зрелища. Его глаза на миг засияли, словно они состояли из серебра и кристаллов. Чтобы не нарушить столь очаровательной красоты, она мягко произнесла:
– Почему ты делаешь это? Нарушаешь правила. Из-за этого всё становится только хуже.
– Ты никогда не любила правил.
Отчего-то злость растекалась ядом по позвоночнику, расползалась во все стороны и пронзала раз за разом сердце. Сильвия не могла с этим справиться, эмоции оказались сильнее. Она схватила юношу за плечи и затрясла, будто тот бездушная игрушка, смотрящая пустым взглядом:
– Ты портишь меня. Ты понимаешь это?
– Это сказала миссис Гриффин? – Деметрий замолчал и погладил большим пальцем девичью щеку, – Какой яркий цвет, – пальцы дотронулись до пряди, выбившейся из нелепо-неаккуратного хвоста, – Огонь, – сказав это, он резко отдёрнул руку, как будто, волосы, в действительности, оказавшиеся огненными, обожгли его. Его и без того аристократичные черты лица выглядели в свете фонаря слишком острыми и бросающимися в глаза, но осунувшееся лицо, серо-зелёная кожа из-за попадания на неё освещения, и тусклость серебристо-русых волос показывали его измученным и полностью истощённым от жизни, – Я буду ждать здесь своего шофёра.
Именно так и было, этот странный, замкнутый, но довольно умный и интересный, стоило только раскрыться, мальчишка имел не только личного шофёра, в его богатом доме, если не особняке, выполняли свою непосредственную работу всякого рода прислуга, присутствовал даже дворецкий. Но Сильвии никогда ещё за все годы дружбы не доводилось познакомиться с его родителями лично. Эта странность могла объясняться тем, что большая часть семьи Ванберг находилась в постоянных отъездах, тем временем, когда за Деметрием присматривали служащие в доме. Жизнь без близости родителей оправдывала его непрактичность и отделённость от всего жизненного. Это парадокс. Сколько бы он не старался, ему никогда не удастся стать типичной частью человечества. Деметрий причинял другим только дискомфорт и показывал неумение или незаинтересованность. Ванберг не имел соображений о том, как вкладывать пользу в мир и как этот мир использовать в своих целях. Казалось, у него никогда не существовало целей, если только не научиться становиться невидимым физически, все жизненные и бытовые задачи он игнорировал по мере необходимости, даже телефон у него присутствовал просто для вида, потому что для него это устройство не имело смысла. Но всё же, Деметрий как-то жил в современном мире или просто выживал.
Он хотел сказать что-то ещё, но промолчал, заметив лёгкую тень, пролетевшую под фонарём. Этой тенью оказался ворон,