убрал футляр в багажник и сел за руль. Осторожно повернул ключ в замке зажигания. Словно просыпаясь, «четверка» вздрогнула, зафырчала, захрипела и потом натужно зарокотала. Под капотом отчаянно загудел вентилятор.
Незнакомец включил автомагнитолу. Заиграл струнный квартет соль мажор Моцарта. В окно задней дверцы постучали. Скорик вздрогнул. Незнакомец убавил звук и быстро обернулся.
В окно заглядывал Виталик Набока.
Глаза у Виталика были мутные-мутные, лицо – пергаментного оттенка, а волосы взъерошены. Скорик с испугом глянул на незнакомца. Тот кивнул. Скорик крутанул тугую ручку стеклоподъемника и опустил скрипучее стекло.
– Куда путь держите? – заплетающимся языком проговорил Виталик. От него несло муравьиным спиртом.
Скорик бросил растерянный взгляд на незнакомца, потом на Палёнова, который, привалившись к Скорику, остекленевшими глазами уставился в никуда.
– Картошку сажать, – нашелся Скорик.
– А-а… Понятно, – разочарованно сказал Виталик. – До аптеки не подбросите?
Скорик опять и все с тем же испугом посмотрел на незнакомца. Скорику хотелось выскочить из машины и бежать со всех ног.
Но по ледяным мертвящим глазам незнакомца, Скорик понял, что лучше оставаться в «четверке», служа опорой для Палёнова и придерживая его левой рукой. – Ну, так что?
– В другой раз, – сказал Скорик.
– А-а… Понятно, – и разболтанной походкой, весь как на шарнирах, подергиваясь, взмахивая руками и дрыгая ногами, словно картонный паяц или как будто через него пропускали электрические разряды, Виталик отправился в дежурную аптеку за очередным пузырьком.
Скорик проводил его завистливым тоскливым взглядом. «Четверка» оставила шарнирного Виталика позади и завернула за угол.
Мимо с воплями и мигалками промчались полицейские машины и кареты скорой помощи. Незнакомец прибавил звук автомагнитолы. Моцарт оглушил, и Скорик захотел заткнуть уши ладонями. Но не осмелился.
Проехали мимо серой закованной в бетонные плиты набережной, свернули на старый узкий мост, оставили позади центральный рынок, по объездной дороге добрались до спального района; мимо проплыл гипермаркет «Все для ремонта»; выехали на трассу.
Навстречу, клубясь, надвигались серо-синие тучи. Моцарт заглушал гул, скрип и скрежет «четверки» и брал на испуг. От «Концерта для фортепьяно с оркестром №20 ре минор» у Скорика мороз пробегал по коже.
Прислонившись к дверце, Палёнов остекленевшими неподвижными глазами смотрел на лоскутное одеяло полей, на березы, которые обрамляли дорогу и напоминали призраков в белых саванах.
Время от времени Палёнов прижимался к Скорику или же он наваливался на спинку переднего сиденья и упирался в нее лбом. Тогда Скорик, внутренне содрогаясь, поправлял Палёнова, и тот продолжал таращиться куда-то в никуда.
Проехали мимо деревеньки.
Вдалеке матово запестрели крыши дачных