Послушайте, душенька, – произнес он наконец, – в этом кабинете вы можете говорить всё, что думаете. Здесь нет ни камер, ни
прослушки.
Девушка резко вскинула голову, в ее изумрудных глазах пле-скался испуг, смешанный с тайной неприязнью. Филдинг возвел
глаза к потолку. А чего он еще ожидал, спрашивается? Самым глупым сейчас было бы сказать «не бойся», присовокупив к этому еще
что-нибудь пафосное, чтобы ребенок окончательно перестал ему
доверять. Ну и положеньице!.. Профессор опустился в кресло и
сложил руки на столе. Затем он выдвинул ящик, скрывавший ми-ниатюрную приборную панель и демонстративно, чтобы гостья
непременно отметила «честность его намерений», пробежал пальцами по клавишам. На окна упали рольставни, двери закрыли зву-конепроницаемые панели. Девушка робко озиралась, чувствуя себя
пойманной в ловушку.
– Не беспокойтесь, – повторил профессор как можно более до-брожелательно, – теперь нас гарантированно никто не услышит. А
я со своей стороны даю слово чести, что вас не выдам… разве что
тем, кому разрешите сами, – он оперся локтями на столешницу, водрузил подбородок на ладони и выжидательно взглянул на гостью.
– Итак, я слушаю…
Разумеется, пришлось дать посетительнице время на то, чтобы
прийти в себя; не обошлось и без повторной порции бренди. Лишь
спустя минуты две-три она собралась с силами, накопила должное
в сложившейся ситуации количество храбрости и произнесла, по-прежнему не поднимая глаз:
– Понимаете, я… я приобрела книги на имперском языке, но
они настолько сложные, что я не улавливаю смысла… Не то чтобы
я слов не понимала, но…
– … но мысли ускользают, как роса из чашки цветка аэлла, когда он
раскрывает на рассвете свой венчик… – процитировал профессор, с улыбкой наблюдая за вытягивающимся лицом собеседницы.
Теперь-то ему все ясно: девочка где-то раздобыла сборник имперской философии и пытается ее «изучать». М-да… – Так? – уже вслух
осведомился он, уточняя.
Та подняла на собеседника полные изумленного восхищения
глаза и быстро закивала. Филдинг успокоено улыбнулся.
91
Юлия Каштанова
– Что ж, весьма достойное «чтиво», – уважительно поддержал он.
– Этот автор действительно славится такими оборотами речи, что даже
опытный лингвист не всегда в состоянии понять правильно – что уж
там говорить о студентах… – он помолчал с минуту, а потом вновь поинтересовался, уже строже: – Тебе действительно так это необходимо?
Кэрри задумалась. Не то чтобы ей принципиально важно было
знать, что пытался донести до нее неведомый автор, но жаль было
потраченных денег, сил и нервов при конспирации… А первый
взгляд на чужие загадочные строчки после того, как Кэрри, вооружившись словарями, приступила к изучению кристаллодисков, не