будто нагретой солнцем, хотя его сегодня и в помине не было. Но я не успел задуматься об этом – меня нашел Яков. Появился, как и всегда, будто из ниоткуда. На лице – смесь предвкушения, азарта и нетерпения. Совсем еще ребенок.
– Привет, – похлопал рукой по траве рядом, – выкладывай, что там у тебя?
– Ни за что не догадаешься, что я слых.. слышал! – пацан хоть и волновался, но про речь старался не забывать.
– Что? – пришлось подыграть. Так интереснее, сам знаю.
– Разговор Миры и Рата!
Я приподнял бровь, ожидая продолжения. И тут Якова прорвало:
– Они знакомы, представляешь?! А еще он называл ее Белла, а совсем даже не Мира! А она ему говорила, что если они будут с нами, то смогут отомстить кому-то! Или победить кого-то… Это я не расслышал.
– Победить?
– Я не понял, это Мира сказала тихо, – с досадой сплюнул волчонок, – и еще она так заботливо и ласково спрашивала его обо всяком: как рана, как он вообще! Мне кажется, они эти самые… полюбовники!
На последних словах Яков смешно округлил глаза и залился румянцем.
Интересно. Что же здесь забыла эта странная девушка? Набилась в попутчики к нам с Яковом, хотя имеет тесное знакомство с одним из Стражей. И опять этот Рат с его непонятным интересом к моим делам!
– Это все?
Пацан, явно ожидавший от меня более восторженной реакции на добытые разведданные, хмуро кивнул.
Я улыбнулся и решил сразу же исправить свою непростительную ошибку.
– Яков, ты добыл очень ценную информацию. Отныне я, как твой наставник и покровитель, нарекаю тебя своей тенью и поручаю видеть то, что скрыто, и слышать то, что не слышно!
А потом шутливо положил ему свой меч на плечо, как делали когда-то у нас на Земле при посвящении в рыцари.
Внезапно спину обожгло. Я вскочил, а Яков отпрыгнул аж на добрых два метра
– Что это было?! – конечно, я не ждал ответа, просто не понимал, как логически объяснить произошедшее.
– Я-то откель ведаю? – прошептал Яков, расширенными глазами глядя на ствол дерева.
– Покажи мне спину, – скомандовал я.
Пацан послушно повернулся ко мне задом, как избушка на курьих ножках. Подняв рубашку, я застыл. Даже поморгал, не веря своим глазам. На тощей смуглой спине красовался ожог. Да не простой ожог, а какой-то неведомый символ – круг, перечеркнутый несколькими линиями.
– Теперь ты посмотри у меня, – я приподнял рубашку, уже зная, что услышу в ответ.
– Что же мы наделали? – тихо спросил Яков, когда все уже лежали в своих палатках, готовясь ко сну. Здесь можно было говорить открыто – Мира после ужина решила осмотреть и перевязать раненых.
– Я не знаю. Единственное, что могу сказать: когда прислонился к дереву, почувствовал, что оно теплое. Ты тоже?
– Ну… наверное, было такое. Я очень торопился рассказать об увиденном, и почти ничего вокруг не замечал.
– Больно?
Было видно – пацан старается лечь так, чтобы грубая