они уехали.
– Я ж проектировщик, – сказал жене Колыванов. – А куда пойду потом? В «Гипросельхозстрой»? Так там та же песня. Потогонная система. Как у буржуев. Совхозы сейчас приказано из ЦК укрупнять. Свозить из мелких деревень народ и для него создавать все бытовые и производственные блага. Усиливать мощность хозяйств укрупнённых партия велит теперь. Проектировать столько всего надо для укрупнённых этих – ужас! Не, там я ещё быстрее сковырнусь.
– Ничего, поменяешь профессию. Ты же художник хороший, – Галина обняла Колыванова. – Во Дворце пионеров изостудию будешь вести вместе с дядей Сашей Никифоровым. Благородный труд. И в искусство уйдёшь с головой. Куда лучше, чем дурацкие быткомбинаты и комнаты смеха для парка вычерчивать, которые горком партии потом заставляет на свой вкус по пять раз перекраивать. Тьфу на них и на такую работу! Придумаем. Главное – ты вот отдохни сперва. Таблеточки выписанные попей, витаминки.
– А как отдохнуть, Галка? – задумался Колыванов. – Не рыбак я. Не охотник.
Грибы тоже собирать не люблю. Чего делать-то? Вот проблема. Не в санаторий же мне ехать. Там всё по расписанию. Даже в сортир бегать строго по часам. Блин! Некуда деваться. Дома телек смотреть сутками? Так одурею и сожру вас с Ванькой. Он, кстати, где ночевал?
– Они с десятым «Б» объединились и в поход пошли на Урал. Горы посмотреть. Тут тридцать километров всего, – жена принесла Мише молока и булочку. – Сейчас я сестре позвоню. Она точно посоветует правильный выход. Золотая голова, да?
– Ну, – согласился Колыванов жуя булочку. – Вот она – да! Умница. Как и ты. Но у тебя самой с отдыхом ни фига не дружится. Ты и в школе своей учительница, и дома. Тетрадки проверяешь, конспекты пишешь. Вон, блин, аж зелёная лицом! Самой надо работу менять и отдохнуть нервами. Ну, я начну отдыхать и тебя подтяну. Это даже не обсуждаем.
– Мишаня, а я к Людке лучше съезжу. Поговорю не по телефону, – жена стала собираться. – А ты пока ложись, смотри телевизор. Во, гляди, фильм идёт спокойный. Похоже, про любовь. А я побежала.
Пока Галины не было, сосед пришел. На площадке его дверь – прямо напротив. Видел, что скорая приезжала к Колыванову. Не в первый раз уже. Поэтому и знал Сергей Василенко, что точно – к нему машина с крестом красным приезжала..
– Полегче? – он мягко пожал Мише руку и сел рядом на диван. – Хорошо, что в больницу не бросили. Там от одного духа санитарного взбесишься и лечение туго пойдёт. Казематы у нас, а не клиники. По шесть рыл в палате. И от каждого какая-нибудь микроба вылетает на соседей. Одно лечишь, другое калечишь. Да…
– Врачи сказали, работу надо сменить на тихую и отдохнуть душой и телом месяц хотя бы, – Колыванов налил обоим чаю, конфеты в вазе вытащил из серванта и булочки с изюмом. Долго сидели. Беседовали о жизни, которая ну, никак не хочет быть послушной, лёгкой и плыть себе плавно и красиво, как голос Людмилы Зыкиной в песне «Течет река волга».
Звякнул дверной звонок. Галина вернулась, жена.
– У Людки знакомый есть, дачу в аренду сдаёт! – загрузила она с порога ум мужа. –