до земли подвеской. Изнутри повылазил народ также в спортивной форме, но в белых футболках сборной России. Народу в буханке оказалось около двадцати человек, двенадцать из них были бойцами на схватку, остальные болельщики.
С нашей стороны зазвучал рев: «Ни шагу назад, а только вперед! Победа нас ждет, наш противник умрет!». Бойцы медленно стягивались к центру поля и останавливались на расстоянии десяти метров от противников. Родищенские воины продолжали орать кричалку, пока в центр поля не вышел мужчина в балаклаве и с рупором в руках.
– Воины! – заорал он, отчего из динамиков на поле загремел неприятный скрежет голоса. – Готовы ли вы биться на смерть?!
– Да! – прокричали обе команды.
Периодически из каждой стороны выскакивал кто-то, грозя уже напасть, но возвращался в строй. Некоторые демонстративно бычились: били друг другу по перчаткам, строились в боксерскую позу или показывали свои капы.
– Я вас не слышу!
– Да! – с каждой стороны заорали бойцы. – Убить! Убить! Убить!
Ведущий начал отступать от центра, а команды медленно стягиваться к друг другу.
– В бой! – прогремело из динамиков.
Бойцы бросились друг на друга, словно бешенные бойцовские собаки. Свободных людей не оказалось, каждый да в кого-нибудь вцепился. Одних сразу вырубили и положили на землю, после чего били ногами в живот, другие разбились на группы по двое-трое человек и бились друг с другом. Даже с трибуны было видно кровь на белых футболках ястребских бойцов. Они проигрывали, их все больше оказывалось на земле. Родищенские парни не знали пощады, лежачих они добивали своими бутсами, а остальных обкладывали по несколько человек и уничтожали кулаками. Избиение могло продолжаться вечно, но рефери засвистел в свисток, и бойня прекратилась.
Все и правда развернулось за пару минут. Я толком ничего не успел рассмотреть. Глаза бегали от одной кучки к другой. Но придется признать, все это время я не дышал. Для меня было в новинку видеть подобное, насилие в принципе было для меня чуждо, особенно осознанное.
По завершению родищенские бойцы помогали встать ястребским, отряхивали их от грязи и оказывали первую помощь, кто более-менее освободился, да и зрители в том числе, начинали аплодировать, звучали одобряющие возгласы и крики. Все обнимались друг с другом и поздравляли с успешным боем.
– Пора валить, – сказал Кулак, – больше ничего интересного не произойдет.
– Будем выцеплять Славика из этой каши?
– А толку? Он со всеми отправится бухать и праздновать победу. Завтра с ним увидимся.
Я не стал настаивать, все равно не хотел приближаться к крови. Вроде нормально себя чувствовал при ее виде в обычное время, но такое количество тогда меня пугало и мутило.
– Не понимаю, какое удовольствие быть избитым, – произнес я.
– Избитым – никакое, но приятно же выпустить пар или почувствовать свою силу. Особенно, когда представляешь, что разбиваешь морду